Спустя миг дверь распахнулась, скрипнув не смазанными петлями. От сквозняка подвешенные скелеты вновь зашатались, стуком костей напоминая стаю лесных дятлов.
Разведчик был молод, думал Годфри, он рано встретил смерть и оттого не воспринимал ее всерьез. Глаза парня светились, а при жизни, должно быть, проступали ямочки на щеках. Эти мысли оживили в воспоминаниях ночь среди надгробий и красный цветок в темных волосах. Годфри стиснул кулаки.
Докладывай, приказал он.
Они отступают, командир!
Эшбери всполошился, стал еще более нервно и прерывисто царапать свиток пером.
Но Годфри уже покинул пыточную, когда до него донесся голосок Бенджамина, который тщетно пытался разобрать каракули мертвого лорда. Бенджамин тоже молод, совсем еще ребенок. Но дарующие жизнь валькиры не пощадили и его. Если ему повезет прожить хотя бы дюжину лет, он станет стариком с детским скелетом. Если ему повезет
На счет последнего Годфри не был уверен. Он поднялся по осыпающейся лестнице на крепостные стены, единственные, что укрепили в крепости после смены владельца. Его встретили низкое свинцовое небо и шквалистый ветер.
Мятежникам в крепости было далеко до дисциплинированных солдат Сильваны Ветрокрылой. «Далеко» теперь и в буквальном смысле. Армия отступала, это было совершенно очевидно. Штандарты Подгорода, отдаляясь, плясали на вершинах холмов. Солдаты черными точками, будто мухи, ползали на границе неба и земли, казалось, что хаотично, на деле строго подчиняясь приказам.
Годфри узнал этот маневр. Из Гилнеаса Сильвана тоже приказала вывести всех ордынцев. Ей не нужны были лишние жертвы. Хотелось кричать, так сильно и громко, чтобы ветер донес его вопли до Подгорода. Но сил хватило только на шепот:
Ты не поспеешь
Как наяву он услышал холодный голос королевы, когда безумец Джонсон заломил ее руки:
Ты умрешь первым.
Королева сдержит свое слово. В их честь небо над крепостью Темного Клыка озарят зеленые фейерверки. И, похоже, совсем скоро.
Бывший лорд Гилнеаса вынырнул из тьмы прямо перед нею, оправил очки в круглой оправе, и в треснувших стеклах отразились холодные искры звезд. Истрепавшийся камзол Годфри был соткан из ночи, казалось, она держит его за рукава и плечи, повелевая, будто марионеткой. Его окружали могильные камни, поросшие густой травой. Один за другим надгробия падали наземь, крошась в пыль, а из могил выбирались наверх те, чей вечный сон был окончен. Лорна увидела собственную мать и погибших дворян. Леди Кроули коснулась руки Годфри. Ее растерзанное диким оборотнем лицо перекосила неестественная улыбка. Годфри взял Эмили за руку. Смерть, наконец, соединила их.
За спинами нежити, скрюченными, словно вопросительные знаки, мелькнула медная шевелюра. Сердце Лорны пропустило один удар.
Дорогая, произнесла ее полуистлевшая мать, теперь ты станешь женой Лиама.
Только не он, молила Лорна всех ведомых ей богов Азерота. Сделайте так, чтобы огромный валун остался на прежнем месте перед пещерой, неподвластный ничьей силе. Чтобы стихии, годы и даже упорство Темной Госпожи, если она прознает о могиле наследника Седогрива, не сдвинули его ни йоту.
Ты ведь этого хотел, Лорна, проскрипел Годфри. Радуйся. Теперь ты одна из нас.
Жизнь гулкими ударами гнала горячую кровь внутри нее. Сердце билось громко, невообразимо громко, и, казалось, мертвецов влек его грохот. Я еще жива, едва не выкрикнула в ответ Лорна, но крик застыл, превратился в колючий ком, царапающий гортань. Лорна посмотрела под ноги и увидела влажную черную землю и обломки серого камня.
Годфри протянул ей руку, а мать ободряюще и с большим трудом кивнула сломанной шеей.
Она уже мертва. И сама хотела этого, Годфри прав.
Все тише билось сердце, отсчитывая отведенный срок. Все тише и реже. Увеличивались промежутки тишины и стихал громоподобный раскат ударов под натиском правды. Она мертва. Наверху ее ждет Лиам. Бух. Бух. Она может схватиться за руку Годфри, подняться наверх и увидеть его. Какой была ее смерть? Она не знала.
Бух.
Сильно ли она изуродована? А важно ли это для настоящего Отрекшегося? Кого волнуют выпирающие кости и согбенные спины? Только живых.
Она замерла, прислушиваясь. Ну
же
Но сердце не откликнулось. Холодная тишина разливалась в груди. Сколько раз после гибели Лиама она проклинала жизнь? Сколько раз призывала смерть ради свершения мести? Почему же теперь, когда желаемое свершилось, ей хочется закрыться за крышкой гроба и попросить зрителей вбить гвозди обратно? Сырая тьма не влекла, не приносила облегчения. Расходитесь, могла бы сказать Лорна, кажется, я ошиблась.
Бух.
Даже Годфри вздрогнул. С лица Эмили Кроули исчезла улыбка и она первой кинулась вперед. Бух. Костлявые руки появились со всех сторон, осыпая ее землей, они тянулись к ней. Тянулись к жизни, чтобы привести к смерти.
Бух. Бух. Бух. Лорна пригнулась, распласталась на сырых комьях. Упрямо и жизнерадостно отвечало сердце. Она жива, услышьте все. Она будет жить, чтобы Сильвана никогда не узнала об огромном валуне в горах Гилнеаса. Чтобы Лиам, если так было суждено, оставался мертвым. И никогда не возвращался к уродливой новой жизни. Только не он.