Я в этом полностью с тобой согласен, мой Амир-ал-умар, поддержал Тимура Сейф ад-Дин, Не следует переоценивать роль Урлук-Тимура* с Ак-Бугой*. Они же не Всевыщний и не могут знать всего, что твориться в этой бескрайней Орде*.
Абсолютно с тобой согласен. Если окажется, что этот араб действительно тайно скрывается в Орде, мы могли бы предоставить ему своё надёжное убежище, сказал Тимур, И тогда ему, не пришлось бы прятаться от недругов в чужой стране? Продумай, как это сделать? Завтра же сообщишь мне свои соображения.
Я слышу, здесь без меня обсуждаются очень важные государственные дела, вмешался в разговор, неизвестно откуда появившийся Мир Сейид Береке, А зря вы решили проигнорировать своего духовного наставника. Я, кажется, в этом деле осведомлён больше вашего. Кстати, к здесь уже сказанному, мне как-то на днях один наш торговец тоже поведал, что якобы в ордынском Булгаре, длительное время скрывался один араб-египтянин. Он, кстати, тоже говорил про разгадку секрета того самого оружия, которым арабы в своё время владели, но потом утеряли. И он утверждал, что это оружие стреляет стрелами при помощи молний, при этом издавая страшный гром. А также говорил, что ни одна, даже самая крепкая стена не может выдержать силу удара этих огненных стрел. От них рушится всё, что находится на пути полёта этих стрел. Вот мы и решили проверить, не про этого ли араба идёт речь? Потому мы с Умар-Шейхом для проверки этих слухов, которые, кстати, в торговых рядах Регистана стали гулять гораздо раньше, чем утверждает Сейф ад-Дин, послали в Булгар* надёжных гонцов. Гонцы эти, уже успели вернутьтся, да только с печальной вестью. Араб этот ваш, по имени Тауфик, если не ошибаюсь, за это время уже успел помереть. Теперь с него естественно, совсем никакого толку. К сожалению, с небесами даже потомки пророка, такие например как я, не умеют разговаривать. Такова воля Всевыщнего и с этим ничего не поделаешь. А потому, хотел бы тебе помочь, да к сожалению, фортуна назад не вертится.
Но, не мог же этот мастер, столько сил потративший на разгадку тайны этого смертоносного оружия, унести эти секреты с собой, никому не передав. Зачем тогда Всевышний доверил ему разгадку этих секретов. У него непременно должен кто-то остаться, кому бы этот мастер передал секреты этого оружия, нервно рассуждал Тимур, надо прощупать всё его окружение.
А вот тут ты прав. Поговаривают, что этот мастер передал все секреты своему сыну Асу*, хитро прищурился Мир Сейид Береке, Да только тот парень «сам себе на уме», с него лишнего слова не вытащишь. Кроме того, мне уже известно, что ихний улусбек* Сардары Сабан* стал чересчур опекать Аса*, так что лёгкой, подобная «добыча», нам не будет!
Стоящая добыча никогда не бывает лёгкой, глядя на присутствующих, прищурился Тимур, Но это вовсе не значит, что она не уязвима вовсе, и её невозможно
добыть вообще. Тохтамыш об этом тоже наверняка не подозревает, иначе, Ас* жил бы уже в Алт-Сарае*, а не в невесть где затерявшемся от столицы Булгаре*. Впрочем, с этого дня действовать начинаем немедленно. Пусть, наверное, Умар-Шейх обдумает это дело серьёзнее, а ты, Сейф ад-Дин, если что, помоги ему в этом как следует. Посмотри, кого из наших людей целесообразнее направить в Булгар*, пока Тохтамыш в этом деле ещё будет «праздновать день сурка».
Будет сделано всё в лучшем виде, мой повелитель, ответил Сейф ад-Дин, поклонившись Тимуру.
В этот момент к Тимуру прибыл таваджи* из города и сообщил, что Мираншах принял на себя командование над аскарами*, сражающимися в крепости.
Молодец сынок! радостно воскликнул Тимур, Я в тебе не ошибся. Ты оправдываешь мои надежды. С тебя выйдет достойный наместник в Хорасане, а затем, обращаясь к таваджи*, добавил, Передай Мираншаху, в городе уничтожить всех до последнего человека. Не щадить никого, ни женщин, ни детей, ни старых, ни малых. Всем горожанам и жангчи* гарнизона крепости, независимо, живые они ещё, раненые или уже мёртвые, отрубить головы, сложить их в кучи и пересчитать. Город взять к вечеру, а разграбить к утру. Выполняй!
Слушаюсь мой повелитель! ответил таваджи* и ускакал обратно в город.
Ближе к вечеру чагатайцами* были подавлены последние очаги сопротивления защитников Фусанджа. В городе повсюду продолжали бушевать пожары, но они, казалось, совершенно не мешали воинам Тимура творить массовые грабежи и насилия над горожанами. Повсюду слышались крики и стоны насилуемых женщин, детский плач, вопли раненых и искалеченных. Наглумившись над своими жертвами, чагатайцы* отсекали им головы, которые затем сносили и бросали в кучи в заранее указанных их амирами* местах. По городу рыскали и назначенные амирами* дахи* нукеров*, которые обезглавливали убитых или раненых, но не способных к оказанию сопротивления хорасанских воинов. Их головы также сносили и бросали в общие кучи.
Спустя какое-то время, через центральные ворота в город въезжал значительный по численности кошун* всадников. Впереди следовал сам Тимур в сопровождении его хаваши* из старших амиров* и других иренов*. Позади них ехали их таваджи* и джандары*. Медленно двигаясь по городу, Тимур спокойно наблюдал за творимыми его воинами зверствами. На одной из улиц внимание завоевателя привлекла разыгрывавшаяся на его глазах сцена группового насилия, творимого его воинами, звавшимися гулямами*. Возле полусгоревшего жилища сидел весь израненный хорасанский воин в доспехах, которые у тех обычно носят младшие амиры*. Рядом с ним группа чагатайцев* насиловали и истязали молодую и достаточно красивую женщину. Та стонала и вскрикивала от боли, а рядом сидел и плакал двухлетний ребёнок. Увидев подъехавшего Тимура, гулямы* прекратили насилие и замерли в ожидании повелений их верховного владыки. Женщина же, вероятно надеясь найти в нём защиту для себя, уставилась на Тимура полными отчаяния и мольбы о помощи глазами.