И это она считает бедой?
С самого известия о смерти Нафанаила она впала в такую скорбь, что я даже удивлялась, как это она не обрила голову и не вырядилась в мешковину. Отец тоже стал мрачным и отстраненным, но не из-за утраты друга, а из-за упущенной сделки и земли, которой ему никогда уже не владеть.
На мать же было жалко смотреть.
Я знаю, что мужчины неохотно женятся на вдовах, но меня лишь с натяжкой можно считать таковой. Я осталась невестой, чей нареченный умер, вот и все.
Эти слова застали мать на коленях возле сундука. Она поднялась и приподняла одну бровь, что всегда служило плохим знаком.
Даже о таких мужчины говорят: «Не готовь в котле, в котором побывал черпак соседа».
Я покраснела:
Черпак Нафанаила никогда не бывал в моем котле!
Вчера вечером во время похоронной трапезы родная дочь Нафанаила, Марфа, заявила, что ее отец ложился с тобой в их доме.
Но это ложь.
Я не имела ничего против, если обрученные ложились вместе. Такое случалось довольно часто; некоторые мужчины даже утверждали, что имеют право переспать с женщиной, с которой они уже связаны по закону. Если что и было мне не по нраву, так это ложь.
Мать снисходительно рассмеялась. Смех вышел хриплым, низким.
Если бы ты так не презирала Нафанаила, я бы поверила словам его дочери. Впрочем, это не имеет значения. Важно лишь то, во что верят другие. Твои прогулки по улицам и даже за городскими стенами не остались незамеченными. Твой отец поступил глупо, позволив тебе эти вылазки. Ты умудрялась улизнуть из дома даже в те дни, когда я посадила тебя под замок. Я сама слышала, как люди судачили о тебе. Жители Сепфориса неделями строили предположения, девственница ли ты еще, а теперь эта девчонка, Марфа, подлила масла в огонь.
Пусть думают что хотят, отмахнулась я в ответ.
Лицо матери вспыхнуло гневом, но потом пламя рассыпалось мелкими искрами. В угрюмом сумраке комнаты я увидела, как плечи у нее поникли, а веки опустились. Она показалась мне очень усталой.
Не будь наивной, Ана. Вдовство и без того неприятно, а уж если тебя считают обесчещенной Обреченность и ужас оттого, что ей досталась безмужняя дочь, поглотили остаток фразы.
Мне вспомнился тот день, когда я встретила Иисуса в пещере: его мокрые волосы, усмешку на губах, жалкий кусок лепешки, который он предложил мне, его слова во время ливня. Внутри у меня что-то оборвалось. Кто знает, может, и он не возьмет меня теперь?
Мужья могут быть отвратительными созданиями, продолжала мать, но без них не обойтись. Без их покровительства женщины легко становятся жертвами дурного обращения. Бывает, вдов даже изгоняют из дома. Тогда молодые предаются блуду, старые же нищенствуют. Подобно трагику Софоклу, мать обладала живым воображением.
Отец не прогонит меня, возразила я. Он ведь заботится об овдовевшей Йолте. Неужели ты допускаешь, что он не сделает того же для меня, своей дочери?
Он не всегда будет с нами. Он тоже умрет, и что тогда станет с тобой? Ты не можешь наследовать ему.
Если отец умрет, ты тоже будешь вдовой. Кто позаботится о тебе? Ведь и ты не сможешь наследовать ему.
Попечение обо мне ляжет на плечи Иуды, вздохнула она.
По-твоему, он откажется обеспечить меня? Или Йолту?
Сомневаюсь, что он сможет обеспечить любую из нас, возразила мать. Он только и делает, что ищет неприятностей. Кто знает, какими средствами он будет располагать? Твой неразумный отец отрекся от Иуды. Более того: записал свое отречение в особом документе. Значит, после смерти твоего отца этот дом и все, что в нем, перейдет к его брату Харану.
Мне потребовался лишь миг, чтобы осознать всю важность ее слов. Однажды Харан уже выгнал Йолту. Он без колебаний вышвырнет ее снова вместе со мной и матушкой. Волна страха накрыла меня. Наши жизни и судьбы находятся во власти мужчин. Проклятая жизнь, забытая Богом жизнь!
Краем глаза я заметила в дверях Йолту. Слышала ли она наш разговор? Мать тоже заметила ее и оставила нас одних. Когда тетя вошла в комнату, я взяла насмешливый тон: не хотела, чтобы она видела, насколько слова матери взволновали меня.
Похоже, весь Сепфорис уподобился стае падальщиков, вынюхивающей, сохранилась ли моя девственность. По общему мнению, я ее лишилась. Теперь я мамзерит .
Мамзерим
бывали всех видов. Так называли незаконнорожденных, блудниц, прелюбодеев, вступивших в связь без брака, воров, чернокнижников, побирушек, прокаженных, разведенных женщин, изгнанных из дома вдов, нечистых, нищих, одержимых бесами, не иудеев всех, кого следовало избегать.
Йолта переплела свои пальцы с моими:
Я уже много лет живу без мужа. Не буду обманывать тебя, дитя. Теперь твое существование переместится на куда более дальние задворки, чем прежде. Я и сама провела там всю свою жизнь. Я знаю, о какой неопределенности говорила Хадар. А после, когда Харан унаследует дом, над нашими судьбами нависнет угроза посерьезнее. Но мы выберемся, ты и я.
Правда, тетя?
Она крепче стиснула мои пальцы.
В тот день, когда ты встретила Нафанаила на рынке, ты вернулась домой опустошенная. В ту ночь я пришла к тебе. И сказала, что однажды придет твой час.