Первый бульдозер снова ринулся в атаку. Любо было смотреть на слаженную четкую работу бульдозеристов, но вдруг бульдозер, сдвигавший кусты, остановился. Его водитель выскочил из кабины и с криком: «Змея!» бросился к нам. Мы кинулись к бульдозеру. На капоте мотора извивался крупный полоз. Илларионыч вскочил на гусеницу бульдозера и взял полоза рукой. Полоз вцепился ему в рукав.
Трактористы, ветсанитары, Сизов и директор с ужасом уставились на нашего бригадира. Илларионыч спокойно перехватил полоза за голову, отцепил его от рукава, спрыгнул с гусеницы и направился к бульдозеристу.
Чего ты перепугался? Это же не ядовитая змея!
На ней не написано, ядовитая она или нет! сказал бульдозерист. Эта неядовитая, а другая будет ядовитая!
Ну и что? Сбрось ее палкой на землю и продолжай работать!
Я ее палкой, а она по палке ко мне!
Не полезет она к тебе!
Откуда ты знаешь, что будет делать змея?
Я за свой век поймал их тысячи. Ни одна змея ко мне не шла. Все от меня уходили!
Нет. Я не согласен здесь работать, заявил бульдозерист, у меня четверо детей. Мне умирать нельзя. Пусть кто помоложе попробует!
Я тоже не буду работать на «проклятой земле», сказал другой бульдозерист, старики не зря прозвали ее «проклятой». Здесь беду наживешь!
Начался спор Илларионыч доказывал, что никакой опасности нет; бульдозеристы не соглашались с ним и отказывались работать. Директор слушал спорящих и молчал. Глядя на него, спорщики утихли.
Кончили базар? спросил директор. Или только передышку сделали?
Кончили, хмуро ответили бульдозеристы.
Работу надо продолжать.
А если змея укусит, кто отвечать будет?
Не укусит. Знающий человек тебе это говорит.
Он внизу стоит, этот знающий человек, а змея по капоту в кабину залезет!
Палку с собой возьми!
Пока за палку схвачусь, она меня укусит!
Тьфу! рассердился директор. Ты мужик или баба?
А вы, товарищ директор, сами трактор водить умеете. Вот и попробуйте на «проклятой земле» поработать!
Я-то смогу на тракторе поработать, а ты сможешь совхозом руководить?
Тракторист замялся.
Подождите! сказал Вячеслав. Зачем спорить? Бульдозеристы одни боятся работать на «проклятой земле»? Не так ли?
А ты садись со мной рядом в кабину и сбрасывай змей, если не боишься.
Именно это я хочу вам предложить!
Ну как? спросил директор. Если к вам в кабину сядут змееловы, будете работать?
Со змееловами будем, согласились бульдозеристы. И все время, пока работали бульдозеры, нам пришлось сидеть в кабинах тракторов. Еще несколько раз на капоты тракторов вылезали полозы и стрелки. Сбросить их на землю не составляло большого труда. Щитомордников мы видели только раздавленными гусеницами тракторов. К вечеру через заросли пролегла широкая полоса чистой земли. Закончив работу, бульдозеристы подогнали
машины к мосту и доложили директору об ее окончании. Директор сел в газик, медленно проехал до конца расчищенной полосы, постоял там и вернулся к мосту, потом закурил и сказал: За работу спасибо. Только вот оправдаются ли ваши труды?
Оправдаются! уверенно отозвался Илларионыч.
Хорошо бы! вздохнул директор. Уж очень все просто. Ладно. Утром все станет ясно. Пошли отдыхать!
Но все оказалось не так просто, как мы ожидали.
Утром, еще до восхода солнца, через мост двинулась первая отара, и тут произошла заминка, которая едва не испортила все.
Мост отара перешла дружно, но, выйдя на расчищенную полосу, остановилась. Передние овцы понюхали землю, развороченную бульдозерами, и встали. Сзади к ним подходили другие овцы, и вскоре за мостом скопилась такая же масса овец, как и до того, когда была расчищена полоса. Вокруг овец бегали четыре чабана, четыре тракториста, три ветсанитара, три шофера, ветфельдшер, ветврач, три змеелова, сам директор. Всего двадцать человек! Все размахивали руками, орали и всячески старались сдвинуть овец с места, чтобы они направились по расчищенной полосе. Овцы шарахались от людей и жались одна к другой, опуская головы вниз. Отара кружилась между расчищенной полосой и мостом, но по полосе не шла. Мы охрипли и выбились из сил. Солнце взошло, а отара оставалась на прежнем месте.
Стойте! вдруг закричал директор. Хватит овец мучить! Чабаны, держите отару, а все остальные идите ко мне!
Мы подошли к директору.
Каждый из вас должен поймать овцу и силой протащить ее через полосу до самого конца. Двое останьтесь и задержите переведенных овец, чтобы они не прибежали обратно. По следу этих овец пойдет вся отара. Понятно? Действуйте!
Трактористы, шоферы, ветсанитары и мы поймали овец, и каждый потащил свою по расчищенной полосе. Овцы упирались и старались вырваться. Мы тащили их что есть силы и ругались так, что, наверное, небо покраснело бы, если бы могло.
До чего же упрямой может быть овца! Если ее тащишь за уши, она упирается и старается вырвать голову. Если, держа за шерсть, подпихиваешь сзади, то еще хуже: овца то упирается всеми четырьмя ногами, то вдруг бросается вперед и тут же, развернувшись на сто восемьдесят градусов, бежит к отаре.
На другом конце прохода полтора десятка измученных овец оказались только через час. Мы сбили их в тесную кучку. Овцы дрожали и дружно блеяли. Два ветсанитара с прутьями стали возле них, а все остальные вернулись к отаре.