Ванесса понюхала воздух.
Чем занимается брат Хью? Ароматы из кухни такие, будто он готовит какой-то пир!
Марисоль спрятала улыбку.
Не удивлюсь, если так. Ты же знаешь, как наш дорогой монах ведет себя в зимнюю стужу. Он закатит пир, лишь бы не скучать!
Что ж, завтрак сегодня утром был достаточно скудным, кисло заметила Ванесса. Я собиралась сама прокрасться на кухню за парой лишних кусочков, но сестра Грейс предупредила меня, что Хью готовит сегодня на обед что-то особенное и мне лучше не мешать ему.
Марисоль посмотрела в окна лазарета.
Уже почти полдень, так что нашим урчащим животам не придется долго ждать. Я хочу дать нашему птичьему другу еще пару раз прогуляться по лазарету, а потом мы отправимся в Большой зал. Если он сможет спуститься по лестнице без особых проблем, я сняла перевязи с крыла, когда надо было.
Птенец заметно обрадовался, когда Марисоль и Ванесса наконец вывели его в коридор: он уже устал от хождения взад-вперед по полу лазарета. Винтовая лестница далась ему без особого труда, хотя две мышки вели его вниз осторожно, готовые протянуть лапу, если он оступится на каменных ступенях.
Наконец они сошли с лестницы в Большой зал. Ванесса, смотревшая на воробья, подняла голову и снова посмотрела вверх: ей нужен был второй взгляд, чтобы полностью прочувствовать открывшееся перед ней зрелище.
Большой зал был подготовлен для полноценного праздничного пира!
Низкое зимнее солнце, проникающее сквозь витражные окна, освещало праздничную сцену. Самое большое место для собраний в Рэдволле было украшено разноцветными лентами и флажками, а каждый стол был убран в соответствии с традициями празднования в аббатстве. На столах уже стояли блюда, достойные именин, а повара брата Хью выносили все новые и новые! Аромат стольких великолепных яств почти сбивал с ног.
Что здесь происходит? спросила Ванесса.
Аббат Арлин ждал у подножия лестницы.
Разве это не очевидно, дитя мое? благоговейно улыбнулся старый мыш. У нас будет пир!
Но по какому поводу?
По какому случаю, ты спрашиваешь? Улыбка аббата стала еще шире. Ну конечно же, по случаю тебя!
* * *
И вот, уже второй раз за зимний сезон, в аббатстве Рэдволл состоялся грандиозный пир.
В зимнюю стужу не было ни свежих фруктов, ни салата, но этот недостаток не помешал брату Хью приготовить воистину незабываемое угощение. Из запасов муки в аббатстве он испек сладкие влажные пряники, грубый хлеб с целыми и рублеными орехами, мягкие буханки, обсыпанные семечками, медовый хлеб с кусочками сушеных фруктов, чесночный и луковый хлеб, и фирменное блюдо гладкий белый хлеб с кусочками желтого сыра, расплавленного внутри. Сушеные креветки и острые коренья варились в большом котле для острого супа, столь любимого выдрами, а другие сушеные овощи пошли в густое рагу с клецками. Из сухофруктов, а также из множества джемов и консервов повара выпекли лепешки, пироги, оладьи и малиновый пирог. Огромный крыжовниковый бисквит с мускатным кремом стоял в центре подноса, а по краям расположилось ассорти из желудевого хруста, засахаренных каштанов, груш в меду, заварных кремов и пудингов. На каждом столе были разложены ломтики сыра красного, белого и желтого, простого или с орехами. Из напитков были октябрьский эль и разные сорта вин для взрослых, ягодная шипучка для малышей и горячий мятный чай для всех желающих.
Можно было с уверенностью сказать, что в этот день ни один
житель Рэдволла не уйдет из-за стола голодным.
Ванесса и воробей были усажены по левую лапу аббата в качестве почетных гостей. Поскольку стулья и скамьи не были рассчитаны на птичий зад, место молодого Спарра представляло собой большую плетеную корзину, набитую одеялами, чтобы его голова оказалась на уровне стола. И он, не теряя времени, принялся клевать все, что перед ним ставили, пробуя понемногу.
Через некоторое время сестра Марисоль встала рядом с аббатом:
Внимание, пожалуйста!
Все взгляды обратились в ее сторону, а смех и разговоры стихли до тихого ропота.
Итак, продолжила смотрительница лазарета, мы все собрались здесь в честь нашей храброй мышки Ванессы и птенца Спарры, которому так помогла ее храбрость. Мы все подняли за нее тосты. А теперь, с позволения нашего аббата, я хотела бы по-своему поблагодарить Ванессу.
Аббат Арлин улыбнулся и кивнул в знак согласия; он уже знал, что она имела в виду.
Продолжайте, сестра Марисоль.
Марисоль что-то нащупала в своей рясе, а теперь протянула это всем на обозрение. Ванесса, сразу же узнав предмет, слегка покраснела от смущения, но все же улыбнулась.
Восемь дней назад, объявила Марисоль, высоко подняв старую потрепанную обувь, эта сандалия была лишь половинкой моей старой поношенной пары, о которой я почти забыла. Однако сегодня это почетное оружие, которое одна храбрая мышка использовала в бою для защиты другого. Наш дорогой Александр взял его с поля боя. И поэтому, следуя традициям Рэдволла по чествованию наших отважных воинов и их благородного оружия, я вывешу его на подобающем ему достойном месте!
С преувеличенной торжественностью Марисоль медленно прошествовала к месту у одной из стен Большого зала, держа перед собой старую потрепанную сандалию, словно священную реликвию. Несколько малышей аббатства захихикали, глядя на это, и даже многие взрослые не смогли полностью подавить смех.