Стивен держал перстень безо всяких проблем, а Снейп не может его коснуться Только немногие артефакты так привередливы. И, кстати, Дамблдор мог держать кольцо, но оно не слушалось его.
Очень. Интересно.
Снейп разрывался между любопытством и недовольством, но любопытство, как у любого ученого, оказалось сильней. Он медленно протянул руку и попытался дотронуться до самого камня, однако отдернул пальцы, даже не коснувшись его.
Бьется током.
Стивен надел кольцо, и сразу же увидел серо-черное тело крестража, вцепившегося в чашу.
Видимо, артефакт не принимает вас, профессор. Так что придется вам поверить мне на слово. Крестраж по структуре он замолчал, подбирая метафору, как осьминог. Щупальца и чувствительное брюшко. Я думаю, что сильный яд может ослабить его, и тогда с помощью камня я его уничтожу.
Снейп, все еще потирая вылеченные пальцы, прошелся по кабинету. Его мантия привычно шуршала и то и дело задевала хрупкие артефакты.
Чистый яд василиска разрушит и саму чашу, но разбавленный он покопался в столе и извлек пузырек, вряд ли нанесет ей вред.
Что он сделает с человеком?
Снейп потер кончик носа.
Не убьет, но обеспечит сильную слабость, отравление будет лечиться долго, особенно без слез феникса. Фоукс пропал в тот день.
А купить?
Снейп посмотрел на него как на сумасшедшего. Стивен закатил глаза:
Не заставляйте меня читать вам лекцию о спасительной силе денег, но потом кашлянул и замолчал. В отличие от своей реальности, где в его распоряжении были достаточно большие суммы, здесь все, что он имел, это горсть галеонов.
Есть вещи, которые нельзя купить. Не в Британии, во всяком случае. Но если у меня будет время, я могу подобрать антидот не такой действенный, но достаточно сильный.
Имя Гарри они не произнесли, но оба понимали, что жизнь мальчишки в их руках. Если им не удастся вытащить из него крестраж, ему придется драться с ним, и справится ли он, вопрос спорный.
У меня мало времени, оборвал мысли Стивена Снейп. Давайте.
Открыв крышку флакончика, он капнул две капли яда в чашу. Пульсирующее сердце начало бешено сокращаться, щупальцы крепче вцепились в металл, а изнутри крестража вырвалось черное облако. Стивен не дал ему сформироваться. Рывок и больной, отравленный кусок души был вырван из чаши. Камень вдруг перестал быть просто черным, он сделался глубоко черным, как будто поглощал весь свет. Кольцо на пальце завибрировало, но Стивен удержал его силу и крестраж рассыпался прахом, засыпая и чашу, ставшую снова простым артефактом, и директорский стол.
Камень еще раз вспыхнул, если можно назвать исходящую от него угольную черноту вспышкой, и вернул свой обычный вид.
Стивен тяжело выдохнул, а Снейп спросил с нехарактерной для него уважительной интонацией:
Вы его убили?
Скорее, не я, а камень Признаться, он меня удивил.
Стивен сел и повторил вопрос, который задавал уже, получасом ранее:
Чаю?
Снейп опустился в директорское кресло и молча принял от Стивена чашку. Некоторое время изучал ее содержимое и неожиданно спросил:
Однажды вы рассказывали мне о Камнях Бесконечности. Как я понимаю, наши вселенные существуют параллельно, значит, здесь тоже есть свои Камни. Если собрать их
Камней Бесконечности только шесть на все девять миров и на все миллиарды их отражений, отозвался Стивен. Они уникальны, у них нет копий или других версий. Они, в некотором роде, основа мироздания.
Снейп не показал досады, хотя был раздосадован, и Стивен мог его понять. Даже один Камень Бесконечности сделал бы войну с Волдемортом легким делом. Правда, один камень ничего не мог сделать с Таносом.
Некоторое время они молча пили чай. А потом Снейп проговорил задумчиво:
Почему шесть? Это очень нестабильное число, лишенное единства и слитности.
Этот вопрос звучал абсурдно и даже нелепо. Шесть потому что шесть, потому что столько дала Вселенная после Большого Взрыва.
Мир стоит на шести камнях Снейп поставил чашку на стол, Но разве не семь самое сильное магическое число?
Взгляд Стивена зацепился за непримечательный черный камешек, вставленный в оправу кольца.
Глава 25
Стивен снял с пальца кольцо и поднял повыше, разглядывая камень. Он действительно слегка поглощал свет и не отбрасывал бликов, хотя поверхность и была тщательно отполирована. Но больше ничем не выделялся.
Он был могущественным, бесспорно и, при этом, почти заурядным. Он не притягивал, не манил, не завораживал. Его можно было, кажется, даже потерять.
Но он действительно мог влиять на реальность, искажать ее, используя только собственную силу. Он делал примерно то же,
что делали Камни Бесконечности. А значит, рассуждая логически, он мог быть одним из них. Отличающийся, потерянный или намеренно оставленный в отраженной реальности, не дающийся в руки тем, кто не имеет права его использовать и хранить.
Дамблдор мог дотрагиваться на него, заметил Стивен, но не мог им пользоваться. Вам он не дается в руки вовсе. А мне говорить об этом было не очень приятно, но факт есть факт, мне доступна далеко не вся его сила. Он не подчиняется мне так, как подчинялся Камень Времени.