Стивен не знал, который из пятерых нанес финальный удар отсеченная голова Древнейшей покатилась по полу, заливая комнату яркой артериальной кровью. Стивен пошатнулся и медленно осел, держась за стенку. В ушах шумело, перед глазами прыгали черные точки, а потом пришло спасительное забытье.
В себя Стивен пришел от легких, но ощутимых ударов по щекам, похоже, через минуту или полторы. Плащ обеспокоенно вертелся перед лицом и раздавал оплеухи. Стивен кривился, отодвинул его в сторону, но настойчивый артефакт не послушался, продолжая всеми доступными средствами выражать свою обеспокоенность.
Хватит, наконец, сказал Стивен, я в порядке.
Плащ не поверил, но занял положенное ему место на плечах. Стрэндж поднялся, игнорируя слабость, и подошел к трупу Древнейшей, поднял голову, положил рядом и выдохнул смотреть на это было больно. И мысль о том, что в противном случае она убила бы его, ничуть не спасала на душе было погано.
Вероятно, он должен был бы догадаться, что она не согласится разойтись миром. У нее, очевидно, были свои представления о защите Земли чуждые, странные, но не лишенные своеобразной логики. И пусть в основном она защищала саму себя, она все-таки не привела на Землю Дормамму, хотя это и было ей по силам, и она не желала, чтобы сильные маги ушли в другую реальность, оставляя эту без защиты.
Плащ, чувствуя его состояние, осторожно погладил воротником по лицу.
Да, знаю, пробормотал Стивен, все можно объяснить тем, что не было другого выбора. Только вот у меня он был.
Не то, чтобы Плащ был хорошим собеседником, но он снова погладил Стивена, видимо, сообщая, что готов поддерживать в любой ситуации. Не особо полегчало.
Труп пришлось сжигать, благо, магией это удалось сделать за пару секунд, после чего Стивен покинул Камар-Тадж и вернулся порталом в Хогвартс. Ни артефакты, ни книги брать не стал у него не было на них никаких прав, а мародерствовать он не собирался.
В Хогвартсе был еще день и хотя Стивен давно привык метаться между разными частями света, это оказалось неожиданностью бурлящая жизнью и энергией школа составляла слишком разительный контраст с Камар-Таджем.
Подавив желание завернуть на кухню или в Большой зал и поесть, Стивен сразу направился в кабинет директора и едва не столкнулся со спускавшимся по винтовой лестнице Гарри.
Профессор! произнес он эмоционально. Я нигде не мог вас найти и Сэр, у вас кровь он осекся.
Стивен поднял руку к лицу.
На лбу и на щеке.
Действительно, на лбу чувствовалась полоска засохшей крови, а на щеке, видимо, осталась царапина.
Ерунда, сказал он. Зачем ты меня искал?
С вами точно все в порядке, сэр? серьезно спросил мальчик.
Совершенно, он, разумеется, не собирался рассказывать ребенку о том, что недавно убил местную версию своей наставницы.
Гарри нахмурился, но не стал выпытывать подробности, вместо этого сообщил:
Мой профессор зельеварения, Слизнорт, сегодня поделился со мной недостающим воспоминанием. Про крестражи.
И?
Гарри не успел ответить. Сверху раздался голос Дамблдора:
Стивен! Зайдите!
Поговорим позже, сказал Стрэндж Гарри и поднялся наверх.
Дамблдор цепким взглядом оглядел его лицо со следами крови и уточнил вежливо:
Вы нашли то, что собирались?
И да, и нет, честно ответил Стивен, мне дали информацию, но за ее достоверность я не могу поручиться, а потом добавил: Гарри сказал
Желаете взглянуть?
Стивен приблизился, повинуясь жесту директора, к круглой каменной чаше, в которой мелькали обрывки картинок и видений.
Интересная магия, сказал он с любопытством.
Омут памяти. У вас таких нет?
Стивен осмотрел не только содержимое чаши, но и ее саму вырезанные по ободку скандинавские руны, перемежающиеся незнакомыми ему элементами, выточенные изображения животных и птиц, и только после этого сказал:
Нет, и нет ничего похожего. У нас несколько иное обращение с памятью. Мы не читаем ее открыто, хотя, в случае необходимости, я могу зайти к кому-нибудь в сон.
Я всегда считал, что мир полон удивительных вещей, сообщил волшебник с искренней радостью в голосе. Так что, вы готовы?
Исследовательский интерес несколько ослабил удавку из чувства вины и злости на самого
себя, и Стивен погрузил лицо в жидкую субстанцию в чаше. Кожу слегка охладило а потом ноги Стивена оторвались от пола, и он полетел вниз. Плащ задергался, но до того, как успел взлететь, Стивен приземлился на пол в просторном кабинете. Судя по фальшивым окнам, он располагался в подземелье, но обустроен был с комфортом.
В кабинете было несколько человек пожилой мужчина с пышными усами и мягким женственным подбородком восседал в кресле, а возле него собралось несколько студентов. Тома Риддла, как ни странно, Стивен узнал стразу возможно, потому что он был самым ярким и харизматичным. Остальные студенты от четырнадцати до, наверное, семнадцати лет терялись на его фоне.
Воспоминание выглядело интересно не было ни размытых контуров, ни сбоев. Более того, даже определить, кому оно принадлежит, было непросто картинка была максимально объективной. И только присмотревшись, Стивен понял, что лицо Тома, а также мелкие детали вроде коробочки со сладостями, напольных часов и пузатого чайника выглядят несколько четче, чем все остальное, видимо, потому что находились в фокусе внимания Слизнорта.