заработали на жатве: не бросать же Алты на произвол судьбы! Ни слова больше не говоря, повернулся и пустился догонять товарищей, уже удалявшихся по направлению к Теджену.
Алты остался на дороге один, долго смотрел вслед уходящим землякам. На душе у него было смутно, тревожно: что-то ждет его впереди?
Но и отступать было не в его правилах. Он то прохаживался перед школой взад-вперед, то садился на скамейку, стоявшую неподалеку под пышнокронным карагачом.
Когда он, в который уже раз, приблизился к двери школы, из нее вышел мужчина, в очках, с аккуратной черной бородкой. Он остановился перед Алты, испытующе взглянул на него.
Тебе что нужно, молодой человек?
Алты, смешавшись, опустил глаза.
А я и сам не знаю
Занятный товарищ! Так-таки и не знаешь?
Ну есть одно дело
Какое же, если не секрет?
Алты бросил взгляд на мужчину:
А ты кто будешь?
Я завуч этой школы.
Завуч Это вроде сторожа, что ли?
Мужчина улыбнулся:
Гм Положим, что так.
Алты осмелел:
Если ты сторож, верно, знаешь, к кому мне обратиться?
А по какому вопросу, позволь узнать?
Ну я хочу в артисты.
В артисты?
Ага.
Что ж, похвальное стремление. Но у нас не театральная школа.
А я видел тут пьесу «Айджамал»!
Так это художественная самодеятельность.
Вот бы и мне заделаться этим самым деятельностью
Мужчина пристальней вгляделся в пылающее лицо Алты.
Сколько тебе лет?
Семнадцать.
Ты закончил какую-нибудь школу?
А как же! Ликбез.
Ну ликбез это не совсем то, что нужно. Это только первая ступенька к знаниям. Там тебя научили читать и писать. Этого мало.
А что еще нужно?
О! Многое.
Алты покраснел.
Значит, я не гожусь в артисты?
Мужчина доброжелательно рассмеялся:
Ну, пока неизвестно, на что ты годишься. Ты еще молод и полон энергии. У тебя все впереди. Но одно скажу: чтобы стать артистом, нужно сначала закончить театральную студию.
А тут есть эта устудия?
Нет, студии, к сожалению, у нас пока не имеется.
По тому, как мужчина говорил, чувствовалось, что никакой он не сторож, скорее, учитель. И Алты без околичностей заявил:
А ты ведь меня надул! Ты тут, видно, не сторожем, а муллой.
Допустим.
Тогда возьми меня в свою школу!
Мужчину что-то привлекало в этом горячем, наивном, открытом пареньке. Он сочувственно проговорил:
Друг мой, тебе ведь уже семнадцать. А в школу поступают дети семи-восьми лет.
Ну и что ж, что семнадцать! Раз надо учиться
Мужчина прищелкнул пальцами:
Как бы тебе объяснить Тебе, наверно, приходилось чабанить? Так вот, как ты думаешь: можно ли к ягнятам подпустить взрослого барана?
Алты недоверчиво усмехнулся:
Это какой же дурак станет так делать?
Вот и ты среди малышей выглядел бы, как баран среди ягнят.
Алты потемнел лицом, понурился.
Выходит, некуда мне податься.
Ну-ну! Не вешай носа! ободряюще сказал мужчина. Ты можешь куда-нибудь устроиться, например в Ашхабаде. Наверняка там найдется для тебя что-нибудь
подходящее.
Правда? обрадовался Алты.
С какой стати мне тебя обманывать?
Алты схватил мужчину за руку, сильно потряс ее:
Ой, спасибо товарищ мулла! До свидания!
Как? Ты спешишь проститься со мной?
Я спешу в Ашхабад!
Он шел пешком, в полном одиночестве, обходя стороной людные станции. Однако ему не было скучно, он и привык и любил оставаться один на один со степью. Ночами он спал на голой земле, подстелив под себя халат, а под голову подсунув папаху, смотрел в небо, на теплые звезды, умиротворенно прислушивался к степным шорохам, они его не настораживали, а убаюкивали.
Алты не знал, сколько километров он прошел, пока добрался до Ашхабада, но ему дважды довелось ночевать в степи.
Когда он наконец попал в Ашхабад, то в первые минуты растерялся. Он ошеломленно глядел вокруг широко раскрытыми глазами. По улицам сновали фаэтоны, куда-то спешили пешеходы. Юношу особенно поразили машины с кузовами, похожими на старые кибитки: машины фыркали, как верблюды, и глаза у них горели, словно у сказочных дэвов. Алты чудилось, что они вот-вот задавят его, он жался к стенам домов
Город напоминал громадный муравейник: спешка, толкотня Улицы, дома́ казались Алты одинаковыми, их трудно было отличить друг от друга. «И как только люди тут не заплутаются! удивлялся он. А сколько нужно хлеба для такой прорвы не напасешься! Откуда его берут?»
Все здесь изумляло и подавляло Алты.
Он и не заметил, как солнце начало опускаться за крыши домов. И когда город окутали сумерки, Алты забеспокоился: где же ему найти ночлег? Знакомых в Ашхабаде у него не было. Он мог бы провести ночь за городом, на холмах, но боялся напороться на бандитов: по слухам, ими кишели окрестности Ашхабада. Пожалуй, лучше всего заночевать в песках Аннау .
Он стоял в замешательстве посреди тротуара. Один из прохожих, бедно одетый, заросший бородой человек, догадавшись, видно, что паренек в затруднении, спросил Алты:
Ты что тут стоишь, братец?
А что, нельзя?
Да стой сколько влезет! улыбнулся прохожий. Просто мне показалось, что ты не знаешь, куда идти.
Алты вздохнул:
Я и вправду не знаю. Никого у меня тут нет. Куда деваться?