Волдеморт, лицо которого во время ее речи было таким, будто он только что надкусил особенно кислый лимон, начал тихо смеяться и качать, явно развеселенный ее выступлением, головой. Кажется, ей еще придется научить его хорошим манерам.
И когда я захочу к вам обратиться, то с этого момента буду называть вас Томом, раздраженно добавила Грейнджер.
Убийственный, красный огонь полыхнул в его глазах. Узкие щели ноздрей яростно раздулись.
Ты не посмеешь называть меня этим поганым магловским именем, прошипел Темный Лорд.
Посмею, и еще как, улыбнулась ему девушка. Или я могу называть вас «мистер Риддл», если это вам больше понравится. Но никогда я не буду называть вас Темным Лордом. Лорда Волдеморта больше не существует. Он побежден по всем фронтам. Просто чтобы мы друг друга поняли. Те времена, когда вы могли отдавать приказы, навсегда остались позади. И я хочу, чтобы вы старались, хотя бы совсем чуть-чуть, быть со мной вежливым. Нам еще предстоит провести вместе долгие месяцы. И вы должны прикладывать хоть немного усилий со своей стороны, чтобы сделать это время терпимым для нас обоих. А если вы меня еще раз оскорбите, как вчера Гермиона сделала многозначительную паузу, я уйду и оставлю вас просто лежать. Вам понятно?
Издевательское выражение исчезло с его лица, уступая место ненависти и ожесточению. А если выражаться совсем точно, то Грейнджер практически могла видеть, как в безволосой голове роятся планы ее убийства.
Скрестив руки на груди, девушка посмотрела на Волдеморта сверху вниз.
А раз вы меня поняли и будете вести себя как хороший мальчик, Гермиона напоролась на такой наполненный ненавистью взгляд, что невольно поежилась, но решила проигнорировать его и спокойно продолжила: У меня есть кое-что для вас.
Решительно тряхнув волосами, девушка с победной улыбкой на губах
прошествовала с поля боя, чтобы забрать оставленную возле двери тележку. Возможно, ей следовало еще забраться на кровать и поставить ногу на грудь поверженного врага?
Несколько десятков секунд в камере стояла гробовая тишина. Возможно, ее пациент решил всю свою оставшуюся жизнь только молчать и смотреть на нее? «Пожалуйста, пусть попробует, думала Гермиона, все еще упиваясь своей победой, он увидит, что ему принесет такая стратегия в будущем».
Но уже в следующее мгновение прозвучал холодный надменный голос Лорда Волдеморта:
Вымой меня, я не хочу лежать в грязи. И мне нужно что-то выпить, я испытываю сильную жажду.
Гермиона развернулась и выжидательно приподняла бровь. Как будто это приносило ему физическую боль, Темный Лорд скривил губы и выплюнул: «Пожалуйста!»
Гермиона едва смогла подавить триумфальную улыбку. Довольная тем, чего ей уже удалось достигнуть, девушка стала готовить все для мытья. Развернувшись к Темному Лорду с тазиком и губкой в руках, Гермиона натолкнулась на тяжелый взгляд.
Я испытываю действительно сильную жажду.
Сейчас это прозвучало скорее как приказ, чем просьба, но девушка заметила, что голос Волдеморта потерял холодные высокие нотки и сейчас звучал более хрипло и грубо. Как у курильщика или у человека, который умирает от жажды. До того притихшая совесть снова подала голос.
Темный Лорд и правда вот уже двое суток не получал воды. И более того, он уже, вероятно, вполне серьезно думал о том, что Гермиона не вернется и он будет обречен на медленную, мучительную смерть. В который раз за этот день девушку захлестнула жалость. Отставив тазик, Грейнджер взяла бутылочку с водой. И снова она должна была вливать в приоткрытый рот живительную влагу, которую Волдеморт жадно глотал.
Слишком поторопившись, он подавился и закашлялся. Наверное, это было ужасно для него: вот так лежать перед ней совершенно голым и в грязи, но на данный момент его это совершенно не заботило.
Ему, казалось, было абсолютно безразлично, как он выглядел и что представлял собой, сейчас он был просто человеком, несчастным, который пережил ужас перед смертью от жажды. Бутылочка быстро опустела, и с той же жадностью он стал осушать и вторую, наполненную Гермионой. И вскоре снова подавился, заходясь кашлем.
Придерживая худое сотрясающееся тело, Гермиона подняла его в сидячее положение и начала легонько постукивать по спине.
Все хорошо, я здесь, утешающе шептала девушка. Вся красная от стыда, Грейнджер даже самой себе казалась смешной. Как я уже говорила, я позабочусь о вас. Но я больше не хочу, чтобы вы называли меня грязнокровкой. Я вообще никогда не хочу слышать от вас злых слов. А также не хочу, чтобы вы говорили плохо о маглах вообще и о моих родителях в частности.
Так как Волдеморт ничего не возразил, Гермиона предпочла растолковать молчание как знак согласия и, в последний раз почти по-дружески хлопнув Темного Лорда по спине, поднялась.
Хорошо, тогда я сейчас все уберу. Стыдясь своего поведения, Грейнджер отвернулась. Как она вообще могла вести себя с ним так?
Насколько проще все было раньше: в течение многих лет Волдеморт был опасностью без плоти и лица. Он был Темным Лордом, который угрожал им и от которого они должны были защищаться. Все было кристально ясным. Но то, что являлось истиной раньше, противоречило ее заданию. В душе Гермионы бушевала война, в которой схлестывались даже не две, а целых четыре армии.