И к тому же Темный Лорд был абсолютно нагим. Волдеморт не имел возможности прикрыть самые интимные места, ведь она даже не озаботилась снова надеть на него гигиеническое белье. Последствием этого была грязная, вонючая и мокрая кровать.
Волдеморт выглядел поистине жалко. Но девушка не могла позволить себе такие мысли. Она сама решила вступить в войну и не могла просто отступить.
Медленно выдохнув, Гермиона гордо подняла голову и выпрямилась. Затем она натянула на лицо суровое выражение и встала рядом с кроватью. Дома Гермиона тренировалась перед зеркалом. Сначала ее голос звучал тихо, но с каждым произнесенным словом речь Грейнджер становилась все увереннее и решительнее.
Я знаю, что вы меня слышите. Пожалуйста, смотрите мне в глаза, когда я с вами разговариваю. Ноль реакции, но потом на какую-ту секунду красные глаза метнулись в ее сторону. Гермиона подступила еще немного ближе и стала так близко к кровати, что ее живот практически прислонялся к изножью. Глубоко вздохнув, девушка плотно сжала губы и прикрыла глаза. В ее душе бушевали противоречивые эмоции. Взяв себя наконец в руки, Грейнджер решительно кивнула, отметая последние сомнения, и произнесла:
Я хотела извиниться.
Этих слов Волдеморт явно не ожидал, и его голова непроизвольно дернулась к ней. Он выглядел удивленным, правда, уже в следующую секунду снова безразлично отвернулся к окну.
Я не должна была оставить вас вот так. Просто не прийти вчера это было нехорошо с моей стороны. Я ведь знала, что никто другой к вам не зайдет. Я больше так не поступлю. Гермиона задержала дыхание и внутренне сжалась перед следующими словами. Мне действительно жаль, что вы узнали о казни именно так. Я поступила ужасно. Я не подумала, что вам никто об этом еще не говорил.
Гермиона ждала какой-то реакции на свое извинение. Она ждала и ждала. В нетерпении девушка начала перекатываться с носков на пятки.
Тук-тук.
На носочки и снова назад. Подошвы ее туфлей при соприкосновении с полом издали неприятный звук, чем-то напоминающий тиканье часов.
Тук-тук.
Ничего не происходило. Нет, он, конечно, дышал и моргал, но помимо этого
Тук-тук.
Спустя долгие десятки секунд, ему, наверное, просто надоел стук и красные глаза Темного Лорда нашли карие девушки. Надменно, без каких-либо признаков смущения или раскаяния, он коротко кивнул: «Хорошо»
все, что соизволило ответить это олицетворение высокомерия.
Близкая к тому, чтобы снова потерять терпение, Гермиона сжала изножье кровати до побелевших костяшек. Она должна обуздать ярость. «Хорошо» и дальше? Это все? Ему даже в голову не придет тоже извиниться за свое отвратительное отношение к ней или хотя бы показать облегчение от того, что она вернулась?
Однако он выглядел таким жалким и беспомощным, что Гермиона просто не могла подавить в своей душе ростки сострадания. Без сомнения, он это заслужил. И все же этот человек был полностью сломан. Из жесткого правителя магической Британии, возможно, самого сильного волшебника всех времен, он за несколько секунд превратился в ничто.
И теперь он должен изо дня в день мириться с тем, что находится в полной власти какой-то грязнокровки. Преданные последователи мертвы, менее верные счастливы, что наконец освободились от власти тирана. Интересно, остался ли во всем мире хотя бы один человек, который захотел бы иметь с ним дело? Исключая палачей, естественно, которые наверняка уже ждали того момента, когда под громкое ликование толпы наконец смогут окончательно уничтожить бывшего Лорда.
Гермиона задумчиво рассматривала своего пациента, который со своей стороны демонстративно не замечал ее.
Без сомнения, он осознавал, насколько ненавидим всеми и какую радость вызвала его предполагаемая смерть. Все, во что он верил, кем был и к чему стремился, было разрушено. Возможно, он также полагал, что Гермиона после своей работы идет к друзьям и рассказывает им об унижении общего врага?
Это было тем, чего девушка никогда бы не сделала. Бить лежачего было не в ее правилах. А также она не относилась к тем людям, которые намеренно причинили бы другому боль. И не имело значения, заслуживали они того или нет. И Гермиона тайно гордилась собой, потому что именно это и отличало ее от Волдеморта.
Она не была монстром. Впрочем, совершенно безнаказанным он не должен был остаться. Не зря же она вчера столько времени провела перед зеркалом, репетируя строгий взгляд, который так часто использовал в свое время Снейп.
Но сейчас вам следует кое-что понять, решительно произнесла девушка. Я больше не позволю себя унижать. Если вам будет нужна моя помощь, то вы должны говорить мне «пожалуйста» и «спасибо». Вам необходимо также понять, что вы нуждаетесь во мне. Я не медсестра по профессии, я здесь, потому что меня об этом попросили. И, знаете, это совершенно не приносит мне удовольствия. Если у меня что-то не будет получаться или я чего-то не буду знать, я прошу вас проявлять терпение. Я буду говорить, когда мне этого захочется и о чем мне захочется. И еще Гермиона набрала в легкие побольше воздуха и продолжила: Я никогда, ни при каких обстоятельствах не стану называть вас Милордом, Хозяином или Господином. Вы меня поняли?