Она пожимает плечами, но все-таки выпивает ромашковый чай. Становится теплее и спокойнее, и Гермиона устало выдыхает, пытаясь выдохнуть чувство омерзения. Пальцы у нее еще слегка дрожат, хотя она продолжает убеждать себя, что ничего не случилось.
Отвратительный день, произносит она устало.
Следующие могут быть не лучше.
Умеешь поднять настроение, скептически замечает Гермиона, ставя пустую чашку на тумбочку. Потом добавляет, глядя в сторону: Спасибо. Я так давно не выходила за пределы своего купола, что немного растерялась. Дико видеть, что люди могут быть такими подонками. Как-то я от этого отвыкла.
Малфой тяжело выдыхает.
Зря. Подонки были и будут всегда. Я и сам когда-то вел себя отвратительно.
Где ты научился так сражаться?
Тетка учила. Думала, это может мне пригодиться. А ты знаешь, что Беллатрисе почти не было равных. Я не поверил, когда услышал, что ее убила Молли Уизли. Домохозяйка! Смешно.
Гермиона сердито поджимает губы.
Ее убило самомнение и гордыня. Решила, что Молли может управляться только с тарелками. Правило номер один: никогда не недооценивай соперника.
Малфой равнодушно пожимает плечами.
Я пойду. Чертовски спать хочется. Завтра лучше выдвинуться сразу, как рассветет: кто его знает, какой народ болтается у развязки дорог, а мы не так уж и далеко от нее ушли.
Гермиона смущенно смотрит на свои пальцы, сжимающие край одеяла. После пережитого ей не хочется выключать светильник, не хочется засыпать в темноте. И от этого ее охватывает непривычное ощущение, что она слабая. Что от нее прежней, которая ничего не боялась даже в ночь на второе мая, остается все меньше и меньше.
Ты можешь остаться? негромко спрашивает она, и Малфой сначала недоуменно хмурится, потом встает и выходит из комнаты.
Проходит несколько долгих секунд, в течение которых Гермиона борется с желанием оставить свет, и Малфой вдруг возвращается, таща на плечах одеяло и подушку. Он уже переодет в пижаму: Гермиона нашла ему старую отцовскую, которую случайно прихватила из дома давным-давно, и Малфою она слегка велика. Но выбора у него все равно нет.
Малфой палочкой гасит светильник и забирается под одеяло.
Чувствую себя полной идиоткой, шепотом произносит Гермиона в темноту. Мы наложили десяток защитных заклинаний, нас сам дьявол не найдет.
Малфой шуршит одеялом, устраиваясь поудобнее.
Бояться это нормально, Грейнджер. Особенно когда тебя пыталась изнасиловать толпа отъявленных подонков. Поттер, кажется, сначала боялся дементоров, а потом научился вызывать патронуса. К сожалению, люди гораздо хуже дементоров, так что старайся держать ухо востро. Одними счастливыми воспоминаниями тут не отделаешься.
Гермиона засыпает не сразу. Долгое время она лежит, слушая дыхание Малфоя, и представляет, что завтра она проснется и окажется дома, а гоблины и побег станут просто очередным кошмаром.
Драко
Он просыпается раньше, чем Грейнджер. В палатке нет окон, так что разобрать, рассвело или еще нет, невозможно. Драко скидывает
одеяло и опускает ноги сразу в ботинки. Грейнджер еще спит, повернувшись к нему спиной, и он решает ее не будить. Вчера ей и так досталось. Он вспоминает ее бледное лицо в мэноре, когда ее пытала Беллатриса, но тогда Грейнджер знала, что где-то рядом находятся Поттер и Уизли.
Драко выкладывает на стол оставшиеся продукты: сыр, молоко, хлеб, ветчину и десяток яиц. Грейнджер еще прихватила хлопья для завтрака и всякие крупы. На некоторое время им должно хватить.
Он достает походную плитку, которую Грейнджер купила незадолго до их побега, и пытается ее включить. Но ничего не получается. Чертовы маггловские приборы!
Сначала нужно повернуть вот это, сонная Грейнджер, появившись за его спиной, указывает на что-то типа большой кнопки. Вправо. Видишь, нарисован знак огня? А потом чиркнуть спичкой.
Она ловко разжигает плитку и ставит подогреваться ковшик с молоком для хлопьев.
Только жаль, что надолго нам ее не хватит. Она работает на газовых баллончиках, а я купила всего пять. Они закончатся недели за полторы, а потом придется готовить на огне за пределами палатки. Зимой это сомнительно веселое занятие.
Драко не отвечает, вскрывая пачку с хлопьями, и замечает на себе внимательный взгляд Грейнджер.
Ты же хотел выйти на рассвете.
Тебе нужно было выспаться. Позавтракаем и выдвинемся. Где у нас ложки?
Акцио, ложки! Грейнджер опускает палочку в свою сумочку, и ложки выпрыгивают прямо на стол, чуть не опрокинув солонку. Готово. И молоко подогрелось. Предлагаю завтракать.
Они молча едят, разглядывая друг друга. Здесь, наедине, за пределами Купола и города, они смотрят друг на друга иначе. У Грейнджер красная пижама с желтым карликовым пушистиком, и красный ей к лицу. Драко невольно вспоминает, что так и не разузнал, что стало после войны с Пэнси, хотя ему и не хочется с ней видеться. Впрочем, она была единственной, кто проявлял к нему внимание как к парню. Остальные девушки обходили его стороной, даже Дафна, к которой какое-то время его тянуло.
Ты в порядке? интересуется Драко как бы невзначай.
Грейнджер отвечает не сразу. Делает вид, что ловит засушенную клубничину в своей порции хлопьев.