Я не знаю, вдруг призналась Алла, всхлипывая. Но мне очень плохо.
Это пройдёт, дочка.
Евгений повернулся и пошёл домой.
Ты не хочешь меня видеть? Презираешь?! крикнула она вслед.
Он остановился. Подумал немного, потом вернулся к машине.
Огни стоп сигналов тускло горели в наступившей темноте. Двигатель работал почти неслышно, выпуская облачка газа из выхлопной трубы на мокрый асфальт. Отодвинув занавеску в салоне, на отца и дочь смотрел нотариус. Он явно торопился домой.
Вспомни, Алла, я ведь выполнил все твои желания, Евгений смотрел в глаза дочери. Это ты не хотела меня видеть и презирала. Возможно, ты что-то забыла, но я, к сожалению, забыть
не могу. Вот такой у тебя отец, дочка. Плохой, хороший, или ещё какой решать ведь тебе. А сейчас, извини, но меня ждёт человек, который без моей помощи не проживёт. А вот ты жила же без меня.
Он снова повернулся, чтобы уйти.
Я пойду с тобой! заявила Алла. Ты знаешь, как я живу. Я тоже хочу узнать, как живёшь ты!
Алла Евгеньевна, нам пора в Москву, вмешался Вадим. И нотариуса надо отвезти. Я не имею права оставить вас одну.
Она вынула из пальто деньги.
Отправьте его на такси. Я хочу посмотреть дом моего отца. Я слишком долго жила с иллюзиями матери.
Металл в голосе Аллы звучал не так звонко, как у её отца, но очень похоже. Вадиму пришлось подчиниться.
Ну, показывай, папа свои хоромы.
Евгений не знал, что говорила Светлана дочери о том, как он живёт, но горько усмехнулся.
Ну, дочка, пошли пять минут, и мы на месте.
Она подумала, что отец пойдёт в сторону частных домов, а Евгений зашагал к обшарпанным пятиэтажкам. Алла хмыкнула и пошла следом.
Они зашли в подъезд его дома.
Старые стены с облупившейся клочками краской противного зеленого цвета и почерневшая побелка на потолке лестничных пролётов удивили Аллу не настолько, но огромная дыра в стене подъезда, сквозь которую было видно колено канализации, заставила Аллу остановиться.
Я не верю, что ты живёшь в этом доме.
А где, по-твоему, я живу?
Она брезгливо дотронулась пальцем до поручня на лестнице, лишенного покрытия.
Мать говорила, что у тебя пятиэтажный особняк.
В этом доме пять этажей. Я живу на четвёртом. Так ты идёшь, или вернёшься к машине?
Ей было стыдно признаться, что она устала подниматься по лестнице. Алла тряхнула головой, убирая волосы за спину.
Идём!
Они поднялись на этаж, и Евгений отпер дверь ключом. Узкий небольшой коридор с прихожей из натурального дерева вёл к закрытой двери в комнату.
Алла шагнула внутрь.
Дизайнерская мебель? она рассматривала полированные лаком доски прихожей и небольшие хромированные поручни на стене.
Сам сделал, Евгений закрыл входную дверь. Из ёлки. Обожди немного
Он снял обувь и повесил куртку. Прошёл к двери в комнату, осторожно открыл и заглянул.
Я думал, ты отдыхаешь, Евгений улыбнулся Ольге. Жена сидела в коляске перед окном и что-то вязала. Тут это
Он подбирал слова, наморщив лоб.
Алла к нам заехала. Вот, захотела посмотреть, как я живу
Оля никогда не видела дочь мужа. Они с Евгением редко говорили о ней, чаще он мельком упоминал её в разговорах, но никогда не обсуждал с женой свои отношения с дочерью. Алла же считала до этого момента, что это Ольга увела Евгения из семьи. Что она была главной виновницей развода отца и матери.
Рассказ Алексея перевернул в голове Аллы всё, что рассказывала ей мать. И то, что она увидела, лишь подтверждало слова Алексея. Отец жил в совершенно убогом доме, в маленькой квартире, а не в многоэтажном роскошном особняке. У него не было «кучи» денег, как утверждала мать, не было шикарного лимузина и прислуги. Мало того, этот Алексей Владимирович утверждал, что именно мать Аллы гуляла от отца, когда тот пропадал на работе, стараясь спасти бизнес, и именно мать была инициатором развала этого бизнеса и ухода отца.
Отказ Евгения от денег, что по инвестиционному договору должна ему Алла, ради того, чтобы выслушать бывшего любовника матери, был недоступен для её разума. И стал ещё более непонятен, когда она увидела в инвалидной коляске маленькую женщину с вязанием
Взгляд огромных серых глаз женщины внимательно изучал Аллу, заинтересованно перескакивал с головы на ноги, и обратно.
Здравствуйте, улыбнулась Ольга.
Алла поняла, что жена отца ничего не знает о ней. Улыбка была непринужденной и доброй. В этом Алла разбиралась. А ещё она увидела, что эта женщина искренне любит отца. Что ей всё равно кто он богач или бедняк, дворник или олигарх.
Проходите в комнату. На кухне нам будет тесно. А Женя чаю нам приготовит, Ольга отвела коляску от двери.
Нет, спасибо. Я ненадолго. Не утруждайтесь, отказалась Алла.
Она хотела выбежать из этой маленькой квартирки и разрыдаться. Нет, не от того, что ей было жалко отца и эту женщину в инвалидной коляске. А от того, что вдруг были сломаны её принципы и взгляды на людей, живущих здесь. Алла не знала, как себя вести, не знала, как поступить, и совершенно не представляла, как можно здесь жить.
Она топталась в коридоре, теребя пояс пальто, растерявшись. Слова застряли в горле нервным комом. Из кухни вышел Евгений, протянул ей небольшое фото в красивой деревянной рамке. На фото семилетняя Алла стояла рядом с