Господин Лестрейндж, мадам закрывает дрожащие веки и сглатывает, пытаясь успокоиться, сказал, что Вам не хватает вечерней и пары повседневных мантий.
Сегодня, как и вчера, Джинни одета в мантию, которую наколдовал ей Тёмный Лорд. Однако, трансфигурированная вещь могла вернуть свой исходный вид в любой момент. Но казалось омерзительным быть одетой во что-то из одежды Беллатрис. Джинни кивает, легко поднимаясь из кресла, передвинутого к окну в неухоженный сад.
Мадам Малкин ставит саквояж, который до этого держала в руках, на стул, открывает его и выуживает рулоны материи, на ходу увеличивая их магически уменьшенные объемы. Джинни со сдержанным восхищением проводит рукой по тканям. За свою жизнь она была у мадам Малкин от силы раза два, по причине вечной экономии её семьи.
Синий шифон, чёрный атлас, красная тафта, серый муслин Джинни с надеждой поднимает глаза на модистку, и та со вздохом подходит к ней поближе, чтобы снять мерки.
* * *
Бледная девушка следит за своим отражением в потемневшем по краям зеркале в тяжёлой бронзовой раме. С углов четыре ощерившиеся мантикоры тянут к ней свои хвосты-жала. Изумрудно-зелёное приталенное платье рождает ассоциации с ядовитыми испарениями, а плечи прикрывает невесомый газовый плащ. Девушка зачаровывает копну тяжёлых волос в замысловатую высокую прическу. Секунду спустя входная дверь скрипит, пропуская неожиданного визитёра.
Лорд Волдеморт молча становится за спиной Джинни, излучая столько опасной сдерживаемой силы, что мантикоры, кажется, в страхе присаживаются на свои бронзовые лапы. Джинни замирает, не смея обернуться. Мужчина подходит ещё ближе, так, что его дыхание колышет завитки рыжих волос, выбившиеся из причёски. Слова произнесённого нараспев заклинания, заставляют распускаться в волосах серебряные лилии, дрожащие тонкими лепестками там, где их касается тонкая женская рука.
Взгляд изумлённо распахнутых глаз встречается со взглядом очей, напоминающих развёрзнутые жерла вулканов.
Я думаю, мы уже давно должны трансгрессировать, произносит Тёмный Лорд, облачённый в чёрную атласную рубашку, выглядывающую сквозь продольные разрезы его мантии, предлагая Джиневре руку.
* * *
Появление Тёмного Лорда сопровождается бурными и продолжительными овациями. Маги, вчера отправлявшие на тот свет школьников, сегодня не скрывают своих измученных лиц. Они рукоплескают так же искренне, как сегодня могли бы сдавать друг друга, предавая хозяина, как особо неразборчивые псы, готовые служить новому владельцу, чтобы остаться в пригретой будке. Но Джинни меньше всего имеет право осуждать их, поэтому она жадно вслушивается в высокие звуки голоса Лорда, не особо вдумываясь в смысл, наслаждаясь косыми взглядами, обстреливающими её, дочку презренного среди этих чванливых поборников чистоты крови рода, по недоразумению стоящую непозволительно близко к Тёмному Лорду.
Сегодня победили те, что больше двадцати лет боролись рядом со мной, и даже те, что отвернулись от меня, а главное своих идеалов в минуты слабости.
Слабость удел ползающих на согнутых лапах животных, в рожи которых хочется только плюнуть, запомни это, малютка Джинни.
Но сейчас не будем ворошить былое. Не ошиблись и те, что пришли ко мне не сразу, и даже те, что присоединились совсем недавно. И каждый из вас получит по заслугам.
Хлопки Рудольфуса поддерживает Антонин Долохов, с бинтовой повязкой через всё лицо. Ещё несколько человек неуверенно хлопают вместе с ними, а остальных поглощает настороженное молчание и мельтешение нервных рук и глаз, тогда как Тёмный Лорд заливается высоким зловещим смехом, наслаждаясь произведённым эффектом.
Теперь, когда мы практически очистили наш мир от грязнокровной мерзости, будем действовать решительно и без промедления. Так, как ни у кого до этого не хватало ни смелости, ни умения. Но о делах поговорим завтра. А сегодня веселитесь, друзья, вы это заслужили.
Толпа выдыхает, а подошедшие Лестрейнджи, Долохов, Эйвери и ряд других
мужчин, имён которых Джинни не знает, отстраняют её от Тёмного Лорда, заслоняя его спинами, затянутыми в дорогие ткани. Джинни подхватывает бокал вина с подноса эльфа с фамильным гербом Малфоев, нанесённым на чистую по такому поводу наволочку, высматривая в толпе Луну.
* * *
Глаза Северуса Снейпа напоминают чёрные дыры и стремятся пожрать всё в этом зале от парящих свечей до самой Джиневры Уизли, отражающейся на матовой поверхности его радужки.
Могу Вас поздравить с правильным выбором, мисс Уизли, говорит он, а маска на его лице даёт трещину, являя миру настоящую, дистиллированную ненависть, не абстрактную, как это бывает со Снейпом, просто ко всем и каждому, ко всему живому, а лично к ней девчонке, облачённой в платье цвета его факультета.
Спасибо, профессор Снейп, Джинни чувствует, как опытный хирург поддевает корочку её воспоминаний скальпелем мысленного вторжения (теперь она может вычленить это ощущение из сотни других) и начинает скармливать жадным глазам-безднам профессора первый полёт на метле, вид фирменного пирога с патокой миссис Уизли, и дрожащее от восхищения «Вингардиум Левиоса» на первом году обучения магии. Всё, как успел научить её Тёмный Лорд, предвосхищая шакальи попытки своих приспешников дознаться до правды о победе. Лёгкий изгиб тонких бровей профессора говорит о том, что он явно удивлён, но не намерен устраивать шоу с более настойчивым проникновением в голову к Джинни. Молчаливой тенью за его спиной возникает Луна Лавгуд, в доли секунд выделяясь из танцующих пар и снующих слуг.