«Когда-то оступился». Изящная формулировка. Малфоевская. Драко душит гнев, но поддаваться ему нельзя. Так вот о чем все это! Люциус испугался за свою шкуру! Как бы ни был зол, Драко готов расхохотаться.
Такой скандал сейчас мне не замять! Тебе плевать на репутацию семьи. Но подумай о том, что твоей матери снова придется закрыться в четырех стенах, а твоему сыну учиться дома. Ты же не отправишь его в Дурмстранг. Чему его сможет научить твоя жена?! да-да, вот она та самая интонация.
Драные Мерлиновы кальсоны, успокойся! В отличие от тебя, я сначала думаю о последствиях, а потом уже приступаю
к делу, Драко желает, чтобы голос звучал едко, но голос слабеет от слова к слову. Вспышка гнева оставила его еще более обессиленным, чем был до этого. Но артикуляционный аппарат пока слушается. Это хорошо. Получалось ли радоваться таким мелочам раньше? Воистину болезнь учит смирению. В древнем, но не отмененном своде правил колдомедика есть пункт: если на кону жизнь пациента и других способов избежать смерти нет, целитель имеет право единожды применить магию из разряда запрещенной (любую, кроме некромантии). Постфактум действия рассматривает комиссия. Я уверен, что не лишусь не только свободы, но и лицензии. Более того, конкретно это мое действие тянет на грамоту Мунго Бонама. Но на грамоту плевать, каждое предложение требует осознанного усилия, осталось сказать последнее: Дебаты о допустимости и этичности применения ритуала, использованного мной, на повестке международной колдомедицинской конференции.
У каждого допущенного на конференцию есть свой собственный зачарованный журнал, где в реальном времени можно следить за дебатами. Его поступок продолжает вызывать бурные дискуссии. А уж какие идеи порождает в умах ученых!
Когда перед вчерашним визитом Астории Грейнджер застала его за чтением (тебе нельзя напрягать глаза! Надень хотя бы очки), он как раз с интересом следил за юным американским дарованием, предлагающим использовать эту методику для действия, этичность которого показалась весьма сомнительной даже Малфою, только в чем суть идеи, он вспомнить не может. Проклятие начинает убивать мозг? Не приведи Мерлин! Драко молится всем богам, в которых не верит, чтобы гемолитическая анемия добила его раньше, чем начнут отказывать когнитивные функции . И внезапно осознает, насколько близок к этому.
Он старается незаметно съехать по подушке вниз. Теперь Драко лежит на спине и смотрит в потолок. Пусть Люциус думает, что сын не желает встречаться с ним глазами. Потолок двигается то вперед, то назад, воздух тоже двигается, но в обратном направлении. Кажется, будто лежишь в прибое и на тебя накатывают ласковые теплые волны. Главное, не поддаться слабости и не уплыть на одной из них в небытие.
Сын, что с тобой?! доносится издалека голос отца. Когда он в последний раз звучал так обеспокоенно?
Мистер Малфой, немедленно покиньте палату!
Драко рад, что Грейнджер последняя, кого он слышит в жизни, но немного огорчен, что не успел сказать Ничего, она найдет карточку. Потом.
VI
Все мозговые усилия направлены на то, чтоб оставаться профессионалом, не дать панике пробить возведенную стену. Она искренне любит Асторию, но Драко Драко это совсем другое.
Краем сознания Гермиона фиксирует, что Люциус Малфой проигнорировал ее приказ и остался в палате. Пусть только попробует фыркнуть по поводу магловских штучек, пусть только попробует помешать. Когда пациент в критическом состоянии, она имеет право приложить Ступефаем любого, кто затрудняет оказание помощи, и с удовольствием этим правом воспользуется.
Гермиона корит себя за то, что остановилась послушать разговор. В ее план не входило подслушивание, но так уж вышло. Замешкалась она исключительно из-за отсутствия заглушающих чар на двери. Это удивило. Прислушавшись, Гермиона поняла, что Драко пытается выяснить, насколько много знает Люциус, и, несмотря на искреннее желание ворваться и проклясть старшего Малфоя десятью способами, решила подождать, пока они закончат. Почему не осознала, насколько Драко плохо, когда его речь замедлилась?
Инъекция адреналина действует молниеносно, диаграмма окрашивается в желтый, цифры больше не пугают, постепенно достигая нижнего предела нормы.
Гермиона заколдовывает капельницу, сетуя на отсутствие в Мунго инфузоматов (прошлый век!), и накладывает дополнительные диагностические заклинания. Ей не удается сдержать возглас удивления (ужаса, называй вещи своими именами, милочка!), магическая сила Драко почти на нуле. До сих пор проклятие не отражалось на его способностях, что же спровоцировало подобное?
Что с ним?
Гермиона успела забыть, что не одна в палате.
Ничего
непоправимого, коротким ответом она обозначает, что не собирается обсуждать с Люциусом состояние его сына.
Он будет жить? в холодном голосе старшего Малфоя угадывается беспокойство. Его почти невозможно расслышать, но у Гермионы многолетний стаж распознавания оттенков малфоевских интонаций.