Через несколько минут, когда камеру удалось подключить к ноутбуку, Линник получил редчайшую возможность стать непосредственным свидетелем убийства.
Экшн-камера, прикреплённая на селфи-палку, была в руках у мальчика Максима Смирнова. Он снимал парк, папу, маму, сестру, все весело переговаривались и смеялись, но всего через четыре минуты после начала записи всё закончилось: навстречу семье из кустов вышел мужчина лет сорока сорока пяти, одетый в объемную ярко-красную спортивную куртку и синие джинсы. На его голове была чёрная шапка, а на руках чёрные обтягивающие перчатки. Он выхватил из кармана куртки пистолет и тут же, почти не целясь, произвёл из него восемь выстрелов. Мальчик упал, селфи-палка, по-видимому, сломалась, а камера отлетела в кусты. Ещё две минуты после этого она снимала серое небо и записывала чей-то сдавленный хрип, а потом наступила тишина. Через сорок секунд пошёл дождь и заглушил остальные звуки.
Все, посмотревшие эту запись, затихли. Всем показалось, что они стали свидетелями какого-то невероятного зла.
Линник почувствовал ком в больном горле: какая же мразь появилась в городе!
Всего два часа понадобилось для того, чтобы найти подозреваемого. На аллее, где произошло убийство, камер видеонаблюдения не было, но они были возле главного входа в парк. Одна из них зафиксировала, как мужчина кладёт пистолет в карман своей красной куртки, снимает её и запихивает в мусорный бак. Под курткой на нём была надета синяя ветровка. Он достал из её кармана чёрный пакет с каким-то предметом и спокойно вышел из парка, заметно хромая на правую ногу.
По записям других уличных камер видеонаблюдения удалось вычислить маршрут убийцы: он сел в автобус номер семь и проехал на нём пять остановок. Выйдя из автобуса, он достал из пакета компактный синий зонт, раскрыл его и направился к старым пятиэтажным домам. Рядом с одним из этих домов был торговый центр, и там кассир по кадру с убийцей уверенно опознал в нём Жору, старшего охранника, точнее, Нильского Георгия Владимировича, сорока двух лет.
Уже через час Нильского арестовали. Он был дома и никакого сопротивления не оказал. К тому моменту Линник узнал о Нильском основную информацию: он родился и вырос в этом городе, окончил школу, учился на автослесаря, отслужил в армии, потом окончил курсы охранников и после этого работал охранником в разных местах. Сведений об отце в данных Нильского не было, а его мать умерла десять лет назад. Нильский был один раз женат, но три года назад с женой развёлся. Восьмилетний сын Виталий остался с бывшей женой Нильского, и на его содержание он регулярно платил алименты. Ни в чём криминальном Нильский никогда замешан не был, и характеристики с мест его работы были сплошь положительными.
Нильского привели в комнату для допросов, и Линник удивился: на записи экшн-камеры, без сомнений, был запечатлён именно он, но там он выглядел куда более внушительным, а сейчас как будто сдулся одежда (чёрный свитер и чёрные джинсы) висела на нём мешком, а наручники болтались на худых запястьях. Взгляд его тёмно-карих, почти чёрных, глаз был немного расфокусированным. Конвоиры усадили его на стул, он быстро осмотрелся по сторонам и опустил голову.
Майор юстиции Линник Денис Александрович, следователь по особо важным делам, представился Линник.
Нильский Георгий Владимирович, с трудом проговорил подозреваемый, поднял голову, посмотрел Линнику прямо в глаза, попытался положить руки на стол и поморщился. Линник увидел глубокую рану на его правом запястье, из которой по пальцам тонкими струйками текла кровь.
Линник вопросительно взглянул на конвоира, и
тот хрипло сказал:
Он упал, когда мы его из машины выводили. Наручники впились. Хорошо, что башку не разбил.
Да уж. Хорошо, отозвался Линник и открыл ноутбук. Что ж, гражданин Нильский, сразу в убийстве признаваться будете или подождём адвоката? обратился он к подозреваемому.
Я никого не убивал, тихо ответил Нильский. И да, кажется, мне всё-таки нужен адвокат. И ещё можно мне какой-нибудь бинт? Руку перевязать
Линник подумал, что домой он попадёт ещё очень не скоро и что убийца не знает про запись с экшн-камеры, иначе тут же бы начал писать чистосердечное признание, пытаясь хоть как-то смягчить свою участь. В том, что именно Нильский убил целую семью, Линник был практически уверен.
Впрочем, продолжить допрос подозреваемого в тот день Линник не смог: пришедший по его вызову фельдшер сказал, что у Нильского сломана рука и его нужно везти в больницу.
* * *
Уже утром следующего дня у Линника появилось новое доказательство: эксперт на куртке, извлечённой из мусорного бака в парке, и пистолете «ТТ», который был в её кармане, нашёл ДНК Нильского. Правда, на пистолете не было отпечатков его пальцев, но Линник и не думал, что они на нём будут, ведь стрелявший был в перчатках.
Оставалось только узнать мотивы убийцы, и преступление можно было считать раскрытым.
Нильский выглядел хуже, чем вчера. Его лицо было совсем бледным, а под глазами появились чёрные круги. На его правой руке была гипсовая повязка до локтя, и от него пахло каким-то больничным антисептиком.