Ты, немного осмотревшись, садишься на диван около кофейного столика, куда он перекладывает чертежи, конспекты и книги. Снова подсчеты. Еще через минут тридцать он наколдовывает чайник с чашками и жестом предлагает тебе чай.
Сахарницы нет, но ты не хочешь лишний раз напороться на неприязнь. Когда ты уже почти допиваешь, он спрашивает, почему ты не попросила сахар. Ты удивленно смотришь на него, не зная что сказать. Он говорит, что удивлен, ведь в твоем характере, по его мнению, брать своё в любой ситуации. Ты уже собираешься возразить, но он, как будто прочитав твои мысли, перебивает: «И не говори, что предпочитаешь без, ведь еще со школы кладешь в чай полторы ложки». Заканчиваете молча. Первая часть вашего проекта готова, и ты аппарируешь к себе.
* * *
На этих выходных ты не стала отлынивать от «обязанности» трахать Рона сверху. Закрыв глаза, ты прокручивала в голове финальную сцену Истории об О, где ее Хозяин выгуливал ее на поводке на глазах у остальных членов «общества в масках». Тебя это злило и заводило одновременно. Ты злилась на себя, на вымышленную героиню книги, на Рона В какой-то момент тебе показалось, что сейчас ты сотрешь себе зубы так сильно ты их сжимала. Открыв глаза, у тебя вырвалось: «Блядь, да, еще!»
Удивление на лице Рона, растерянность в его глазах Ты впервые выругалась во время секса Ты впервые выругалась при Роне. Впервые за десять лет. Он ничего тебе не сказал по этому поводу. Выходные прошли как обычно.
* * *
Прошла неделя, и вам предстояло доделать вторую часть проекта. С Малфоем. Взяв нужные книги в библиотеке, он поставил тебя перед фактом. Вы занимаетесь у него. Потому что это удобно: тихо и там нет «долбоебов, которые мешают сосредоточиться». Почему-то ты не стала спорить. Он слегка обхватил длинными пальцами твое запястье, и вы аппарировали в его квартиру.
Тот же диван, тот же кофейный столик, те же расчеты. Сегодня он сидел ближе обычного. Ты на диване, а он на ковре подле тебя.
Закончив очередную таблицу, ты решила слегка отвлечься. Бегло окинула взглядом гостиную, посмотрела на него. Лицо было, как обычно, непроницаемым, но взгляд очень сосредоточен на своей таблице. Он был в обычной черной рубашке и брюках в тон. В момент, когда ты остановилась взглядом на его губах, они сложились в его фирменную усмешку. Он увидел, что ты пялишься на его губы Отлично, Гермиона Не успев додумать эту свою мысль, ты заметила, как он придвинулся и стал требовательно тебя целовать.
Сказать, что ТЫ ОПЕШИЛА КО ВСЕМ ХЕРАМ, не сказать ничего. Время замерло. Мягкие губы сильно прижаты к твоим. Одна его рука на твоем затылке. В голове стерильно. Никаких мыслей, даже намека. Ты не отвечаешь, но и не отталкиваешь. Отталкивать! Точно! Ты упираешься руками в его теплую грудь, но так их там и оставляешь. Его язык очерчивает твои губы.
Они чертовски сомкнуты, и ты чувствуешь его полуулыбку своими губами, после чего он требовательно пытается проникнуть тебе в рот сквозь сжатые уста. Это почти болезненно, но приятно. Ты пускаешь его. Он хозяйничает своим языком у тебя во рту. Ты определенно точно позволяешь ему, но не отвечаешь. Он прикусывает твою нижнюю губу, его вторая рука перекочевала тебе на грудь. Он предпринимает третью попытку, чтобы поцеловать тебя, и ты отвечаешь. Маленькая двенадцатилетняя девочка в твоей голове ликует. Ты не мерзкая, ты не противная. Гребаный чистокровный мудак трижды пытался обменяться своей аристократичной слюной со слюной грязнокровки. И грязнокровка ему позволила.
Он резко разворачивает тебя, и ты упираешься о его диван. Когда он, едва касаясь твоих бедер через чулки, медленно проводит ладонями вверх, ты осознаешь: если он дотронется до тебя ТАМ сразу поймет, что ты намокла Намокла от недопоцелуев с ним. И ты просто продолжаешь опираться о его диван, пока он поспешно сдвигает твои трусики и запускает внутрь сразу два пальца. Твою мать! Твою мать, как это хорошо... Ты шепчешь, «Пожалуйста, не нужно, перестань», но он просто молчит. И не перестает. Он ускоряется, а ты цепляешься за какие-то обломки мыслей. Огромных усилий сейчас требуется, чтобы хоть как-то соображать. Потому что это приятно. Потому что это охуительно приятно и, вроде, даже не секс. Может, это не измена, когда он просто пальцами? Блядь, о чем ты думаешь вообще? Впрочем, это уже неважно, потому что прямо перед тем, как впервые в жизни довести тебя вагинально до оргазма, он перестает и входит в тебя снова, но уже не пальцами.
Он наматывает твои волосы на кулак, заставляя прогнутся в спине, и ты так сильно, так, черт возьми, ярко чувствуешь его в себе, что изо рта срывается полустон-полувыдох. Не отпуская волос, он низким, хриплым голосом говорит: «Блядь какая же ты сладкая сука». И ты кончаешь, вздрагивая всем телом, максимально прогнувшись в спине. Пока он еще трахает, а ты потихоньку приходишь в себя, к тебе возвращается способность мыслить. И ты думаешь о том, как это просто. Сука, как на самом деле ПРОСТО изменить Рону. Переспать с кем-то, на кого тебе похуй. Просто позволить себя оттрахать. Малфой вытаскивает свой член из тебя и спускает тебе на ягодицы. Ты ничего не предпринимаешь... абсолютно ничего. Так и стоишь, оперевшись на его диван, практически раком. Он возвращает твои трусики на место, произносит очищающее заклинание, надевает свои брюки, застегивает ремень.