Я рад наконец увидеть на ваших лицах сосредоточенность и серьезность, довольно кивнул куратор и закрыл папку. У вас десять минут на последние приготовления. Буду ждать в оружейной.
Он не серьезно про эту штуку, верно? напрягся Калеб. Он, конечно, знавал людей, которые в подобном ключе говорили о технике, в основном колесной: машинах, байках но чтобы о генераторе такое ему встречалось впервые.
Ха, тыто сейчас серьезно? Ричард зашелся искренним смехом и, поднявшись, хлопнул приятеля по плечу. Би, ну ты порой прям как ребенок. Ладно, давай паковаться.
Ну да, куда уж мне до ваших взрослых игр, насупившись, пробубнил себе под нос Калеб. Он не любил, когда его имя так коверкали, и позволял такое делать лишь самым близким людям, до которых всегда мог дотянуться и придушить в воспитательных целях. Рич придумал это сокращение неимоверно давно, кажется, еще в самом детстве, когда они вместе строили дом на дереве и таким образом пытались придать себе налет дикости и первобытности. Хорошие тогда были времена: трава еще зеленела, в небе пели птицы, а Веллингтон еще не превратился в нагромождение облезлых высоток для беженцев. То самое время, которое вспоминается с тоской и придыханием и навечно остается в памяти, отдаваясь приятной болью.
Сборы не заняли много времени: отработанная годами службы процедура не отнимала ни умственных, ни физических сил. Он окончательно оделся, проверив каждую пуговицу, липучку и молнию, поскольку, как бы банально это ни звучало, но даже маленькая пуговка на кармане может стать причиной смерти. Надел и зашнуровал ботинки, нацепил облегченный бронежилет, похожий на спортивную жилетку, в которой не стыдно и в люди выйти уж Сьюзен бы точно одобрила. Карманы на брюках заполнились всякой мелочью, что помогала облегчить быт: от складного ножа и зажигалки до медицинского жгута. Конечно, аптечка всегда выдавалась отдельно, но никогда не знаешь, в каких условия окажешься. В отличии от «Отряда Линдли», они с Ричем всегда попадали в разные условия, от джунглей до пустыни, а сейчас, кажется, это будет густой лес, совсем как в родной Новой Зеландии.
На этом приготовления завершились. Брать личные вещи на задание не то чтобы не запрещалось, а скорее было просто не принято, но все же у них имелось одно исключение. В самый разгар войны, когда их только призвали на фронт, Сьюзен их общая знакомая, что бестактно отвергла ухаживания обоих претендентов на руку и сердце подарила им одинаковые кулоны. Безделушки стали настоящим талисманом, и, вопреки здравому смыслу, Калеб мог поклясться, что эта вещица действительно спасала ему жизнь. Жаль, что это была не фотография, а всего лишь камень на цепочке, с виду похожий на рубин, но размеры намекали на обычное стекло.
Может, попросимся домой после этой операции, что скажешь? Ричард как раз прятал свой рубин под китель, и не сложно
было догадаться, к чему он завел этот разговор.
Не вижу никаких причин для возражения, ухмыльнулся Калеб, представляя, как белокурая бестия снова отошьет красавца брюнета, повторив про какуюто там дружбу.
Отлично, солдат, тогда снова в бой, торжественно произнес друг и, открыв дверь, спустился по лестнице на палубу ниже.
Как раз вовремя. Асай нервно покусывал губу, и лишь при появлении подопечных бросил это дело. Он неторопливо наворачивал круги вокруг стола, находившегося в центре небольшой комнаты с кучей шкафов и сейфов, на фоне которых выделялась бронированная дверь, в этот раз чуть приоткрытая. Давайте поскорее отправим вас в свободное падение, и я займусь другими делами Куратор приложил ладонь к сканеру стола, и тот, удостоверившись в наличии допуска, пискнул. Крышка отъехала, демонстрируя свое скрытое нутро. У нас боевая готовность, вздохнул он, подробностей пока не сообщили, но чтото случилось на Змееносце*, поэтому постарайтесь уложиться в тричетыре дня.
Интересное заявление, присвистнул Ричард. А если не уложимся бросите нас?
Нет, конечно! возмутился Асай. Оставим челнок с капсулами гибернации. Надеюсь, вы самостоятельно сможете в них залезть? По завершении мы вас подберем и отпразднуем.
Вот уж нет, протянул Калеб, Мы успеем! И вот здесь, он ткнул пальцем в край стола, вот на этом столе ты откроешь бутылку шампанского и принесешь клубничный торт с толстым слоем крема.
Ричард, нахмурившись, посмотрел на друга. И Калеб естественно понял причину. Приятелю, повидимому, было не совсем приятно вспоминать тот случай юношеской гениальности. Дело было в Академии, курсе на втором, когда Рич, ни о чем не подозревая, вернулся в свою комнату и застал там компанию однокурсников с плакатом, шариками под потолком и клубничным тортом в руках главного зачинщика, который, широко улыбаясь, расположился в самом центре этого безобразия. Естественно, никто кроме него не знал о дне рождения друга, но зато сам он прекрасно помнил, как тот не любил отмечать эту дату. И все бы ничего, но Калеб решил поступить еще оригинальнее и повтыкал в крем свечи, ровно по количеству стукнувших лет, и, довольный собой, шагнул на встречу имениннику. В тот момент, когда он торжественно поднес торт к лику новорожденного, связка воздушных шаров оторвалась и опустилась прямиком на свечи. Грохот стоял на все общежитие, а сливочный крем украшал лица всех гостей, а двоих, находившихся в эпицентре, еще и покрыло кусочками бисквита. Ричард не любил вспоминать тот день, еще больше не любил, когда это делал Калеб.