Молчаливый ты какой-то, Рудольф, спокойно заметил он, пролетая одну улицу за другой. Отец здорово портит тебе планы на Билла.
Не суй нос в чужой вопрос, буркнул я. Оттяпать могут к чертовой матери.
Бес пожал плечами и переключил скорость. Рич зевнул и растянулся сзади, проскулив от скуки.
Чего ты боишься, Альтман? У тебя все козыри в кармане, а ты яйца мнешь, как тринадцатилетка прыщавая.
Теперь пожал плечами я и непонимающе на него уставился. Кристиан бросил на меня убитый взгляд и страдальчески вздохнул.
Хочешь сказать, ты ни разу не замечал, как мальчишка смотрит на тебя?
Ага. То есть, с Птичкой он трахался чисто по приколу. Случайно «в нее» упал.
Мишель споила сопляка и запрыгнула на него, Рудольф. Он втрескался в тебя, как школьница, и, если уж на то пошло, видать натурала в себе искал, когда шатал кровати Брогана. Они болезненно себя воспринимают, такие мальчики. Им становится страшно, когда встает не на раскрашенных дамочек, а на таких вот угрюмых ханыг, как ты.
Я закурил и откинулся на кресло, лениво наблюдая за мелькающими в темноте многоэтажками. Похоже, Бес завалил целую кучу Калек совсем недалеко от здания районного правительства. Ну и лихач, а
И потом, Олень. Ты ведь из-за него страдаешь, как сука последняя. Скажи ему, что чувствуешь. А вдруг повезет? Если он признается, что без ума от тебя, ты-то найдешь лазейку. Герр Пауль ради своего сынка многое сделает, разве Черный Бог не прав? Ну, а если пошлет отвезешь его к Апостолу и дело с концом. Это не последний мальчишка, который пришел в Семнадцатый, Рудольф. Но он один из немногих, в кого ты втрескался по самые яйца.
Почему ты даешь мне советы, Кристиан? я называл его по имени редко. Назвал сейчас, потому что был до предела серьезен. Потому что сам бы не дошел до того, что сказал мне Черный Бог Семнадцатого.
Потому что ты мне нравишься, так же серьезно сказал Бес. Если начнешь спать с мальчишкой, я буду знать, что у меня нет шансов на тебя, Олень. И тогда я успокоюсь. Пока ты один, я ничего не могу с собой поделать. Прости. Но над моими словами подумай, как следует. Я не первый год имею дело с мужскими страстями, сам знаешь. А вот мы и приехали.
Я вышел из машины, и едва дверь открылась, Рич, гора мускулов, перекатывающихся под черной лоснящейся шкурой, вылетел на улицу. Эберт как ни в чем не бывало указал мне рукой в перчатке без пальцев на разбросанные тела, развалившиеся в ореолах черной, впитавшейся в асфальт едкой крови, наполняющей воздух вонью гнили и металла. Бес (и я прекрасно это понимал, глядя на картину маслом) где-то успел завалить Буйного, как следует нашинковал его, полил какой-то убойно разящей дрянью и вывалил посреди дороги. Голодные до одури Калеки купились на фуршет и начали выползать из своих смрадных убежищ, подвывая и захлебываясь своими вонючими слюнями. Тут-то наш черноволосый герой их и перестрелял.
Судя по всему, некоторым перерезал горло, как свиньям. Поверьте, этот человек, который до потери пульса любил свою дочурку и тихими вечерами читал ей сказки, раскрашивал веселые картинки и заплетал косички, не без удовольствия резал на куски ходячих, обливал их бензином и поджигал, проверял болевые пороги, четвертовал, забивал ногами и еще много чего из того, о чем не догадывались ни Ловцы, ни даже Всевидящий Отец. Это доставляло ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Эберт этого никогда не скрывал. И, видит бог, уж точно никто не знает, откуда в нем столько садизма.
Мы потратили на погрузку трупов немало времени. Всех их нужно было аккуратно уложить, а прежде собрать по частям. Кое-где Бес перестарался. Большая часть ходячих являлась мужскими особями. И выглядели они, как и говорил Кристиан, до слез жалко. Тощие, безногие, безрукие, слепые. Едва передвигающиеся от слабости до того момента, как словили пули и напоролись на лезвия. Но даже исхудавших донельзя Калек мы с трудом тащили и забрасывали в прицеп, потому что весили они как-то уж парадоксально много.
И только в начале шестого, когда еще не показавшееся холодное солнце зажгло облачное небо, а несколько нахохлившихся ворон раскрыли блестящие бусинки глаз и начали хрипло покрикивать на утренний холод, мы с Бесом, вымазанные в крови, грязи и раскуроченных кишках, сидели на его бампере, по очереди пили из термоса остывающий горький кофе и курили. Ричи резвился с человеческой берцовой костью, носясь вокруг внедорожника большими кругами и радостно рыча. Кристиан прищурил невозможно зеленые ненакрашенные глаза, когда солнце выглянуло из-за горизонта и опалило наши лица. Видимо, и у Беса не все гладко было, раз сегодня он явился с немытой головой и чистым лицом без следов подводки или чем он там еще красит глаза.
Он выдохнул струйку сизого дыма и опустил руку на мои плечи. В прицепе лежали аккуратные штабеля покойников. Как в сказке.
Спасибо, Олень. Знал, что на тебя можно положиться, без похабщины улыбнулся Черный Бог. Без тебя сорвал бы спину, а в моем почтенном возрасте с таким не шутят. Считай, я твой должник.
К черту долги, Бес. Мы квиты. Я, знаешь ли, хуево чувствовал себя после того, как ты смылся в спонтанный отпуск. Тебя обидеть может каждый, да только избежать жизненно опасных последствий не всем удастся. Так что прости, брат. Все равно парень ты мировой. Подкинешь меня?