К нижнему ярусу вели двадцать три ступеньки, и это отпечаталось в моей памяти столь же отчетливо, сколь и здешние ароматы. От вони сдерживать рвотные позывы пришлось даже пофигисту Бесу. Тяжелое месиво развороченных кишок, свернувшейся крови, испражнений и воды, протухшей в ржавых трубах, пропитало шмотки насквозь и сразу. Это помещение оказалось совсем небольшим, от силы десять на двенадцать. В нем было прохладно, очень сыро капли застоявшейся воды со звоном шлепались в набравшиеся лужицы, но крысы здесь не пищали уже более тридцати лет. Они шли в пищу трупов в первую очередь. Вскоре Бес снова замер на месте, прислушиваясь. Сверху снова шаркал дозорный, но почему-то не спускался вниз. И мы не сразу поняли, почему. Не сразу Ричи пробрался в захламленный угол помещения, а затем потянул туда своего мрачного хозяина-извращенца.
Когда я увидел то, что охранял караульный, мне пришлось прижать руку ко рту, чтобы не выблевать себе под ноги все съеденное и выпитое. Бес держался крепче и сжимал мое плечо, не позволяя наворотить глупостей, но я чувствовал, как напряглись все его мышцы. В груде мусора лежал двухнедельный, вздувшийся труп некогда здоровой женщины. На темном разлагающемся лице, под пленкой век, в месиво превратились глазные яблоки, и гниющие соки ползли по щекам. Она лежала, широко раскинув ноги, и даже после смерти ее пальцы намертво сжимали железные прутья. Но самым мерзким, самым ужасным было то, что осталось от ее живота и что сидело в нем, не обращая на нас никакого внимания и ковыряясь в кишках. Кристиан, владея собой, снимал на камеру то, как новорожденный мертвец поедал тело собственной матери, купаясь в свернувшейся крови и содержимом кишок. И это был не просто Ползун.
Это был Говорун.
Я не мог даже пошевелиться, боясь, что уродец поднимет визг и созовет всю округу. Говорун, игнорируя мои страхи и отвращение, все так же ел. Я готов поклясться, что эта паскуда прогрызла и прорвала себе выход наружу всего несколько часов назад. Вскоре дозорному придет в голову проверить процесс «родов», а кто-нибудь из многочисленных опекунов бесценного младенца притащит своего собрата со свернутой шеей, чтобы малыш рос здоровеньким и крепеньким. Этот вид слыл самым опасным и самым разумным, единственным, кто не уступал по интеллекту человеку и умел говорить. Для его появления на свет нужно изрядно попотеть. Фишка в том, что настоящего Говоруна могла выносить только женщина-человек, семя в которую влил очень сильный Буйный. Живой мертвец от такого союза полностью развивался в чреве матери за месяц. За две недели до родов он начинал пожирать внутренности человека медленно и понемногу. Вырастал во взрослую особь он за год при хорошей кормежке. Сегодня новый Говорун протаранил себе путь и самозабвенно купался в раскуроченном брюхе, и если мы выберемся отсюда, Отец получит феноменально редкий материал.
Бес снимал и снимал. Мы оба понимали, что обязаны вживить поганцу датчик слежения, чтобы всегда знать,
где ошивается он и целая свита мертвецов рядом с ним. Сложность в том, что ни один транквилизатор из имевшихся в нашем вооружении не свалит его сразу. Ублюдок поднимет хай, и нас благополучно сожрут. Единственный выход отснять еще немного и рискнуть. Кристиан лишь скользнул рукой по моим дрожащим от волнения пальцам, не имея возможности даже что-то шепнуть, и я понял, что вскоре придется давать деру. Холодный металл его колец оставил неприятные ощущения.
И тут все пошло не по плану. Говорун лишь развлекался, теша нас молчанием. Через бесову камеру я увидел, как его круглая, блестящая от крови и скользких внутренностей голова повернулась, а рот расплылся в улыбке. Глаза новорожденного прищурились в ехидной усмешке. И Говорун, проведя окровавленным большим пальчиком поперек своей изгаженной шейки, заорал, как резаный, колотя ручонками по развороченным кишкам так, что кожей я почувствовал брызги.
Бес моментально выхватил из нагрудного кармана шприц, с размаху вонзил его в спину младенца и вдавил поршень. Микроскопический датчик, гениальное изобретение ученых из лаборатории Отца, уже активировался и дал новый сигнал на принимающий компьютер. Мы не успели даже обернуться, как услышали топот нескольких пар ног.
Валим! гаркнул Бес, хватая меня за руку и взлетая по ступенькам вверх едва ли не быстрее, чем ополоумевший Рич, сорвавшийся с места вместе с хозяйским криком.
Прежде, чем я хоть что-то понял, по барабанным перепонкам ударил грохот оружия и визг пуль, вслепую летящих вперед. Судя по тому, какой рев тут же поднялся, Кристиан не промазал даже в темноте. Сейчас я вряд ли мог что-то сделать. Выхватив пистолет, я на бегу отослал несколько пуль на источник шума и не переставал мчаться вперед, полагаясь на память напарника и его гениальные способности ориентироваться почти в полной темноте.
Бес безошибочно выбирал повороты и летел, как сумасшедший. Я и сам хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыбина. Рев не стихал, не удалялся кажется, все обосновавшиеся на складе мертвецы разом сорвались с мест, едва представив вкус теплой человечины. Стрельба подняла подвалы на уши. Мы бежали.