Успокойся, Рио, женщина села рядом, остро чувствуя холод, идущий от половиц.
Не застудиться бы перед самым отъездом!
Успокойся и иди ложись. Ну зачем мужчины ходят к бабам?.. Нашел, что спрашивать, глупый! Завтра мы уедем, уедем домой, и все вернется на свои места. Иди спать, герой.
Все вернется на места, Сале? И Хостик вернется? И Рам?! И мы с тобой?! Ты врешь, и сама прекрасно понимаешь, что врешь и я тоже понимаю. Ладно, пора и впрямь спать герою пора спать
Скрежет, взвизг металла Рио поднялся на ноги и потащился к лестнице.
Встав на первую ступеньку, он обернулся.
А я ведь совсем уж непонятно сообщил он, глядя мимо Сале. Я ведь с женщинами еще никогда. Ни разу. Мне ведь, в сущности, еще и тринадцати нет маленький я еще. Маленький
И совершенно бесшумно пошел к себе.
Высокий воин в боевом железе; усталый мальчишка, заживо похороненный в убийце с запретом на убийство.
Последняя мысль, явившись из ниоткуда, страшно обожгла Сале, и холод от половиц уже не имел никакого значения.
Минут через десять она на цыпочках подошла к двери коморы, где спал герой, но дверь оказалась заперта изнутри на щеколду.
А на тихий стук ей не открыли.
Многоголосый вопль вытряхнул Сале из пыльного мешка задумчивости.
Вдали, со стороны западной окраины хутора, где начиналась мрачная громада леса, сумерки разом треснули гнилым полотнищем; и еще, теперь уже севернее, от замерзшего пруда.
Женщина запоздало поняла это не впервые.
Самый первый, робкий треск двух-трех выстрелов она пропустила мимо ушей, не обратив на него внимания: сказалась непривычка к таким методам ведения войны.
Куда только и делась личина безразличия, вся показная неторопливость! Метнувшись в библиотеку, где лежали собранные ею котомки, Сале пнула вещи ногой пропадай, не жалко! Наскоро застегнув на талии пояс с набором метательных клиньев, она сунула туда же два кривых клинка без ножен, накинула поверх полушубок и вихрем вылетела во двор.
Удивительно: паники не было.
Повинуясь коротким командам надворного сотника, сердюки сопровождения выводили из конюшни заседланных лошадей, двое парней покрепче ждали у ворот с засовом наготове, а еще с полдюжины стрелков, вооруженных нарезными рушницами, ловко карабкались из чердачных окон на крышу залечь у трубы, за обледеневшим карнизом.
Оборона дома явно отрабатывалась заранее, и не единожды.
Кроме того, большая часть сердюков квартировала на хуторских хатах (многие с законными женами и детьми); они просто обязаны были задержать продвижение нападающих.
Кто это, консул? Женщина вцепилась в рукав Юдкиного жупана. Писарчук из Полтавы привел?!
Косой взгляд был ей ответом.
Логиновские черкасы, наконец бросил Юдка, удостоверясь, что лошади ждут, ворота готовы закрыться в любую минуту, а стрелки на крыше проворно орудуют шомполами. Бьют грамотно, залпами. Вэй, кто ж мог предвидеть?! Одно хорошо кони у них небось вконец запаленные! Глядишь, прорвемся к яру, а там
Сизые от беспробудного пьянства тучи низко нависли над головой. Видно было и так не лучшим образом, а тут еще ветер, как назло, залепил Сале в лицо пригоршней мокрого снега. Ресницы слиплись, женщина утерлась тыльной стороной ладони и вдруг почувствовала себя совершенно
никчемной.
Надвигалась метель.
Много чего надвигалось
Черкасы? Логиновская сотня?!
Да какая там, мать ее, сотня! С сотней он еще дня три б шел! Видать, обоз Логин за Днепром кинул, и с малым отрядом сюда на Великий Пост разговляться! Все, хватай байстрюка и в седло! Да шевелись, чорт тебя побери, черкасы ведь окраинные караулы вмиг стопчут!..
А успеем?!
Должны успеть! Пока они сюда доберутся, пока дом возьмут, пока хутор перетряхнут сверху донизу Должны!
Рядом звякнуло железо.
Герой Рио держал под уздцы подведенного ему жеребца.
Смотрел в сторону; спешить за Сале, помочь ей управиться с ребенком явно не собирался. Ладно, после разберемся, кто герой, а кто второй
Сломя голову женщина кинулась в дом. Пытаться бежать с хутора в замок пана Станислава, и оттуда нелегалами через Порубежье, оставив здесь на произвол судьбы урода-ребенка, главную цель Большого заказа Такие шутки были смерти подобны. Разве что смерть откладывалась на некоторое время, дабы подготовиться для радостной встречи.
Больно ударившись плечом о стену, она тенью пролетела коридорами.
С дребезгом откинулась внешняя щеколда. Хлопнула дверь, и Сале, тяжело дыша, огляделась.
Комора, где еще с обеда заперли дитя, пустовала.
Да что он, сквозь землю провалился?!
Впрочем, после здешних похождений женщина не исключала и этой возможности.
Эй! Маленький, ты где?
Под кроватью тихо завозились, послышался всхлип и снова наступила тишина. Упав на пол, Сале ужом скользнула вперед, и секунду спустя ее пальцы нащупали хрупкое тельце.
Иди иди сюда, мой славный!.. иди к мамочке
Пусти! неожиданно выкрикнул ребенок, отчаянно сопротивляясь. Сале едва не разжала пальцы: столь велико было потрясение от членораздельного, совершенно недетского вопля. Пусти меня!
Больше он не произнес ничего, пыхтя от напряжения. Увы, силы были неравны. Кусающегося и царапающегося, маленького выродка извлекли из-под кровати и даже подняли на руки. Но скакать с ним, с таким, в седле было бы почти невозможно; тем более что Сале никогда не считала себя превосходной наездницей.