Хороший вопрос! Только ответов на него много. Поэтому иначе спросим. У кого такая сила есть
Или не слышал, жид? Сказано по коням!
Бегу, бегу, пан есаул!
чтобы к бедному Юдке некоего призрака приставить? Да не просто, чтобы выл и цепями тряс, а чтоб в нужную сторону толкал?
Вэй, как интересно! Один вопрос, два ответа!
Едем!
«А не видел ли господин Логин некоего Моше, что бежал из страны нашей с голотой разной?»
Я бы не удивился. Околица!
Пан сотник! Пан сотник! Там Там такое! Да не ворог, панове, нечего рушницы хватать!
Эге, и вправду! Шла себе дорога меж гор, бежала. Петляла.
Исчезла.
Ого, хлопцы! И чего ж тут такое было?
Я и сам затылок почесал. Что ж тут было такое, чтобы превратить горы
в щебень, в черную гарь, в грязный песок, в мелкое крошево? Да не просто, а, почитай, на целую версту! Были горы и сгинули!
Я оглянулся по сторонам. Нет, остались горы. Да только обрубленные, оплавленные, почерневшие.
С коней, хлопцы! В поводу держать. Осторожно идти.
Да тут, пане сотник, не иначе, велеты гопак плясали!
Велеты?
Прочь, Тени!
Та-а-ак! Никуда не делась дорога. И Бездна никуда не исчезла. Значит, просто мара. Призрак, тень, след чего-то страшного, что случилось здесь. Или не здесь даже. Ведь Околица!
Пане сотник! Пане сотник! Понял я, чего здесь было! Бонба тут рванула! Да так рванула, так ахнула!..
Все-то тебе, Гром, бонбы да мины! Это ж какая бонбища нужна, чтоб горы своротить?!
Чем дальше, тем меньше обломки. Вот уже один песок остался черный. Вроде бы и вправду горело! А это что? Уж не стекло ли блестит?
Ну и пусть себе блестит! Дорога никуда не делась, а я
А я еще один вопрос задам. Самый интересный.
Что важнее? Чтобы я черкасов пана Логина спас или чтобы заклятие нарушил?
И опять два ответа.
Осторожней, панове!
Вэй!
Авраам, Ицхак, Иаков! Да что ж это?
Свят, свят, хлопцы! А ну, стой! Сперва молитву сотворим! Отче наш, иже еси
И вправду!
Яма. Ямина. Ямища.
Кругом идет, а в том круге саженей Триста? Больше?
Больше!
Края ровные, черным стеклом блестят, на дне Вэй, и смотреть не хочу!
А ведь и вправду, панове, рвануло! Рвануло аж камень запекся!
Да врешь ты, Дмитро! Такое лишь Сатане клятому под силу!
Цыть, дурни, доболтаетесь! А ну, хлопцы, в обход! Да по сторонам глядите. Не ровен час!..
А я смотрел в черный зев пасти Шеоловой, стеклянным блеском блиставший, и иной блеск вспоминал. Вспоминал, да в который раз себя дурнем величал. Как же, Юдка-шлемазл, забыть такое мог!
«Смотри, консул! Дальше ни ты, ни я не властны Будет наша смена проскочите без потерь. Или для вида придерутся Ой, продала дивчина сердце, та й купила черкасу седельце Пан или пропал. Держи, консул»
Держи, консул!
Держи!
Дурень я, дурень!
Чего смеешься, жиду? Или палю вспомнил? Эх, будь я на месте пана сотника!..
То я знаю доброту вашу, пан есаул! Да только после вас.
Огрызнулся, не думая. Все на руку химерную смотрел. Явился! Ну-ка, с чего начнешь, пан морок?
Мы можем договориться, Иегуда бен-Иосиф!
Ого! Сперва пугает, после сделку сулит. Ну точно допросчик из приказа разбойного, что в Москве-городе меня на дыбу поднимал
Земля ему пухом и кол осиновый. Стоеросовый.
Тебе лучше ответить, Иегуда бен-Иосиф!
Вэй, помню я свое имя, помню! А ответить? Отчего бы и нет? Эх, в таком деле перво-наперво нельзя пытаемому времени давать! А то опомнится
Как я тогда в Москве, к примеру.
Да, рано пташечка запела!..
Ну-ка, ну-ка!
Хоть и серый был день, а вместо неба туман сизый, все же засветилось, заиграло золото. Славный медальон, добрые руки делали.
Не иначе, жидовские (вэй, смири гордыню, Юдка!).
А вот и пчелка! Еще краше, еще фигурней. Дуну и улетит!
Не смей! Не смей! Именем Святого, благословен Он, прошу тебя!
как бы кошечка не съела!
Едем!
И снова затируха. Всего по нескольку ложек на брата.
Ну и на этом спасибо!
И цимесом показалась мне пресная соломаха даже ложку облизал. А паны-молодцы, черкасы гетьманские, явно приуныли. Кажись, и горелка на исходе!
Так чего, хлопцы? Доведется конину жрать! Слышь, Нечитайло, давай с твоего серого начнем!
Тьфу! Да я лучше жида клятого съем!
А что же вы думали, глупые гои? Легко ли вокруг Света Мирового ехать? Да только не сожрете вы меня подавитесь!
Эх, вареников бы сейчас! Да со сметаной!
Цыть! Балачки о жратве запрещаю! Чтоб не про вареники, ни про галушки, ни про борщ, ни про бок бараний с чесноком и с подливкою, прожаренный да пропеченный, с корочкой Фу ты, прости Господи! Лучше про девок языки чешите!
Да какие после соломахи девки, пан сотник!
А я все на плечо глядел. Но нет, сгинула клешня. Спрятался морок! А ведь тут он, близко, чую!
Да и чуять нечего. Вот она, цацка золотая, с пчелкой дивной. Эх, пан Панько, удружил! И за что? Или я твоему Ковену на дороге встал? Или не в Ковене дело?
Эй, морок! Чего пропал?
Хоть и ждал, да все же дрогнуло сердце. Вот он! Длинный, темный, рукастый, узкие глаза нездешним огнем горят.
И пальцы! На одной руке четыре, на другой Шесть на другой!