Вольф
не реагирует на несдержанные оскорбления Селен и Ланта. Кажется, он только сейчас осознал, что станция действительно подстраивается под его эмоции. На мгновение волк замирает, его взгляд впивается в лица сокурсников. Полный напряжения, он считывает их состояние и оценивает нанесенные увечья.
Стоя вплотную, я чувствую, как его сердце колотится. Он сглатывает. На исполосованной шрамами морде мелькает странное выражение. Тревога, сочувствие? Капитан должен был защищать свой экипаж, а не подвергать опасности.
Саркома погибает, хрипло выдыхает он, будто эти слова оставляют ожог в горле. В желтых волчьих глазах скорбная пустота. Не выдержала обратную инверсию. Без нее энергии на корабле осталось на сорок пять минут.
Его пальцы медленно разжимаются, он приглаживает вздыбившуюся за ушами шерсть и в смятении растирает шею обеими лапами.
Как только запас окончательно иссякнет, фантомный режим судна деактивируется. Корабль выйдет из фазовой маскировки, и я уже молчу об отключении снабжения систем кислородом и терморегуляцией. Даже если Патронум не засечет нас в первую же секунду, вскоре мы погибнем от удушья и глубокой термической депривации. Вся надежда была на Никель, был шанс, что она знает, как спасти остеосаркому. Но вместо нее на борт проникла самозванка.
У Селен подгибаются колени, и она прислоняется спиной к холодной стене, все еще не выпуская из рук лапу Ланта. Я вижу, что Селен слишком часто моргает, будто пытается удержать слезы, но обильная влага уже блестит на ресницах.
Плечи Лантана напряжены, уши прижаты к голове. Он даже не смотрит на нас взгляд уперся в пол, и я не уверена, что он вообще хоть что-то различает перед собой. Обреченность не захлестывает с головой, не сбивает с ног она просто оседает внутри, тяжелая и неотвратимая.
Конечно же, у ребят паника. Они в первый раз умирают кто ж их осудит? Не у всех в запасе есть десятилетие на осознание неизбежного. Для большинства мысль о собственной смерти это что-то далекое, абстрактное, возможное только в теории. А вот у меня практика! Поэтому никакой суеты только холодный расчет.
Сколько пассажиров на борту? выдаю я, внезапно даже для себя.
Глава 7. Солнечная корона
В академии есть зал, способный вместить всех разом?
Конечно! откликается на спонтанный мозговой штурм Лант. Гравитационный купол!
Значит, надо собрать всех там, решаюсь я продолжить ход своих мыслей, перекрыть подачу кислорода и терморегуляции по всему кораблю, кроме купола, центра управления и места, где вы держите остеосаркому. Это поможет нам сохранить запас
Времени? Вольфрам саркастично перебивает меня и скрещивает руки на груди.
Он смотрит на меня так, будто я предложила оплатить наши похороны кешбэком, а не высказала разумную мысль в тот момент, когда все впали в ступор.
Великолепно. Просто охренительно. Вот и все наше стратегическое преимущество сдохнуть на пятнадцать минут позже, цедит Вольф.
Нет, я выдыхаю, высвободить энергию. Правильно я понимаю, что именно она нужна для взаимодействия с Землей? Как вы поддерживаете связь?
Квазисингулярный коммуникатор, отчеканивает Селен. Энергии, которую мы высвободим, сэкономив кислород, хватит на одну сессию! Если повезет, свяжемся с Борием он провел на Земле пять лет и сейчас лучше других понимает особенности саркомы. Если выход существует, он его найдет.
Звучит как план! Я сжимаю кулаки. А меня проводите к саркоме!
Еще чего, залетная! Вольф одергивает меня, заламывает мне руки за спину и наклоняет вперед. Откуда нам знать, что ты не шпионка Патронума?
Я вздрагиваю, когда его бедро прижимается к моим формам. Его напряженный, теплый торс не дает мне двинуться ни вперед, ни назад. Я в ловушке. Разум цепляется за мысль, что нужно вырваться, но тело не хочет: слишком приятно ощущать его близость.
Что-то холодное касается моих запястий. В следующую секунду пальцы немеют, будто меня обмотали кабельными стяжками. Я пытаюсь выпутаться, но руки тут же смыкаются плотнее.
Это Что еще за воплю я, но Вольф только ухмыляется с каким-то злорадным удовольствием.
Гравитационные силки. Энергетическая конструкция, которая адаптируется под движения. Никакого дискомфорта просто силовое поле, которое удерживает тебя точно в заданной позиции. Любой студент «Вектора» знает, что это.
Что-то холодное обхватывает шею, и по коже пробегает неприятный разряд, будто
меня окутало статическим электричеством. Я вижу, как вспыхивает полоса света, она освещает мой мех. Силки на запястьях соединяются с взявшимся из ниоткуда ошейником, и я понимаю, что теперь даже повернуть голову нормально не могу.
Ты серьезно?! хриплю я. Руки, знаешь ли, пригодятся, когда будем спасаться от штурмовиков Патронума!
Будь хорошей девочкой и не испытывай мое терпение, фыркает Вольф, отвешивая мне легкий, но совершенно бесцеремонный подзатыльник.
Прекрасно. Нет, даже идеально! Обездвижить меня в тот момент, когда станция находится на пороге крушения или еще хуже захвата астрофурий Патронумом. Гений плешивый!
Вольфрам рывком снимает с кобуры не просто рацию, а сложное устройство, судя по всему, напрямую соединенное с командной частью корабля. Оно напоминает изогнутую пластину, гладкую, будто стеклянную, но прочную, как карбон, с тусклым голубым свечением по краям. При каждом движении световые линии слегка мерцают, реагируя на касания. Достаточно провести по сенсору, и импульс связи достигнет адресата мгновенно. Вольф прижимает пластину к пасти.