- Хорошо.
Матушка потянулась в карман и достала странного вида шарик рыжего цвета с кучей хоботков. Детская пищалка, чтобы руки и слух развивать. В каждом хоботке стальной шарик, нужно надавить посильнее и точно попасть в небольшое углубление, тогда раздастся звук. Каждый хоботок отдельный звук. Какая-та умница думала, что создает музыкальную игрушку для развития детей, а на деле получилась жуткая пищалка. Мало кто из детей пытался изобразить хоть какую-то мелодию.
- Я лампочку вместо динамика поставила, - сказала матушка.
- Как в прошлый раз?
- Как в прошлый раз, - ответила матушка и тяжело вздохнула. Зайду еще. Десять минут сказали, не больше. Тебе пока ничего нельзя, говорят.
Встреча с матушкой немного придала сил. Она никогда бы не упрекнула и уж точно никогда не станет осуждать. Матушка Лориэль отлично знала, что такое длительное восстановление после тяжелого ранения. Она сама не единожды возвращалась в строй после таких увечий, что у других шерсть становилась дыбом.
Ничего не могло сравниться с процедурой обработки раненой руки. То, что профессор и врачи называли трудновыговариваемым медицинским термином, выглядело как огромная прозрачная варежка до самого плеча. Внутри бледный непрозрачный гель.
Процедура началась с того, что Лориэль усадили на кровати. Под спину подложили кучу подушек, раненую руку положили на подставку и закрыли щитом, теперь не видно, что там происходит. Здоровую ногу привязали к упору, а правую руку к небольшому выступу на кровати, так держаться удобно.
Когда сняли «варежку» Лориэль почувствовала сразу. Всю руку словно обдуло ледяным потоком, а потом началось жжение, быстро переросшее в жгучую тяжелую боль. Пока медсестры смывали гель, Лориэль еще терпела, но потом
силы закончились, ей стало дурно. Врач сразу же остановила процедуру и сделала укол в шею.
- Очень хорошо, продержались дольше, чем думали, - сказала она.
Эта похвала ничего не стоила, ночью Лориэль тихо выла от боли. Ее сильно трясло, медсестра долго ждала, прежде чем сделать укол. Боялась за общее состояние и чуть не вызвала врача. Лориэль попросила помочь лечь повыше. Не сразу получилось устроиться удобнее, но скоро она успокоилась, сердце уже не стучало в истерике. Утром ее потащили на полный осмотр, пришла даже профессор Серенга.
- Перспективы есть, - все что сказала профессор.
Теперь наступала стадия пыток другого вида. Начались процедуры общего восстановления. Есть с ложечки, заботливо поднесенной медсестрой, не казалось постыдным, но очень уж неудобно. Лориэль сама не могла сделать ровным счетом ничего. Ноги не сгибались, руки не слушались, повязки по всему телу мешались. Профессор назвала чудом то, что Лориэль разговаривает внятно.
Начали с простого сгибание руки. Выходило не очень. Рука как плеть моталась в лапах крепкого вида сестрички и отказывалась слушаться хоть сколько-нибудь. Кисть болталась, как лист на ветру. Когда медсестра массировала пальцы и пробовала из согнуть, Лориэль все чувствовала, но мышцы не слушались совершенно. Со здоровой ногой еще хуже каждое сгибание, словно забег на километр. Лориэль очень быстро устала.
- Надо стараться, - сказала грубым голосом медсестра, укладывая ее на постель.
Сломанную ногу упаковали в плотный контейнер с растяжками, слишком уж медленно шло дело.
Следующий раз процедуру смены геля Лориэль вытерпела полностью, но потом сразу уснула от бессилия. В боли появилась новые нотки, словно там по костям и уцелевшим суставам бегали микроскопические зверьки и грызли все, что им попадалось на пути.
Вскоре установился окончательный распорядок дня с постоянным массажем, занятиями, физио и прочим лечением. Пропал гул в ушах, глотать стало проще. Первая победа свершилась на третий визит матушки и прямо при ней, когда она помогала с упражнениями. Получилось пошевелить указательным пальцем. Пусть чуть-чуть, сантиметра на полтора, но в нужном направлении. Это вдохновило. Теперь Лориэль каждый свободный момент пробовала делать хоть что-то сама. Рука начала слушаться, пусть неестественно, пусть выходило совсем не то, но пальцы двигались. Кисть держалась на месте, а не тряслась.
Еще через неделю разрешили немного домашней еды. Матушка отлично знала, что можно принести. Паровые котлеты Лориэль недолюбливала с детства, но в этот раз съела с большой охотой. Захотелось целый бокал свежего сока аюты и следом огромную отбивную. Больничная кашка такая себе замена сочному куску мяса.
Самое приятное из процедур теплая ванна с гидромассажем. Профессор заметила, насколько это нравится Лориэль и разрешила проводить их не дважды в неделю, а через день.
Возможно, благодаря этому, больная нога начала заживать. Растяжки сняли через неделю, оставили обычный фиксатор. Речи о том, чтобы начать ходить не было, но теперь начались процедуры и легкий массаж. Пусть у этой крепкой на вид медсестры мощные руки, казалось, что она в состоянии свернуть в бантик арматуру, но на деле делала она все очень мягко и ловко, а когда массировала стопы вообще хотелось визжать от щекотки.
Ноги постепенно начали оживать, через две недели впервые удалось встать на подвесках и держась за ходунки, пройти три шага. К этому же времени Лориэль уже уверенно двигала рукой, правда поесть еще не могла, но хотя бы удавалось без посторонней помощи дотянуться до трубки с водой и попить.