Десантница положила рюкзак к себе на ноги и вздохнула.
- Еще и праматери говорили, что делиться надо. Иначе нельзя!
Лориэль заметила, как одна из десантниц у дальней стены заулыбалась. Смешнее не бывает, грабят, а сделать ничего нельзя.
Десантница тем временем полезла в рюкзак, первым делом нашла синхронизатор.
- Ого, какая штука! сказала она.
- Это не трогать, - велела старшая.
- Конечно, конечно, - кивнула грабительница и отложила синхронизатор в сторону. Она повернулась к Лориэль и сказала: - Дочки маленькие еще поди? Понимаю. Память из дома никто не тронет, это ручаюсь.
Лориэль стало смешно, но она даже улыбнуться не смогла. А воровка тем временем достала из мешка пару упаковок шоколада и цокнула языком. Добыча так добыча. Две банки сока тоже отложили в сторону. Тоже неплохо.
- Оба-на - сказала воровка добравшись до мундира. Старшая, ты глянь Девочка-то не простая, тут «отвага» висит. Ох, и серебряная звезда!
- Чего? раздалось от двери.
Остальные тоже потянули шеи. Возле кровати собрались всей бандой и смотрели на награды.
- Это кандарская форма! спохватилась молодуха.
- Проклятье! рыкнула воровка и показала всем нашивки.
- А почему она здесь? спросила молодая.
- Дура! Звезда с крыльями! Пилот! Отряд какой?! прорычала старшая.
Не сразу добрались до шеврона отряда.
- Триста второй отряд - пробормотала грабительница и оживилась: Девки! У нас тут «ласточка»!
- Где? раздались частые вопросы с остальных кроватей. Кто-то даже привстал на локтях поглядеть.
- Мелочь, за старшей сбегай! Мигом! приказала главная воровка. И дежурную тащите сюда. Какая идиотка кандара к милитангам положила?!
Старшая видимо лежала где-то совсем рядом, потому что пришла быстро и сразу отчитала своих. Хорошо знала каким образом те нашли кандарские нашивки. Лориэль стало немного дурно, но через боль и звон в ушах она узнала голос Ветерка, которая иногда становится бурей.
- Иволга?! раздался голос старшей.
Лориэль открыла глаза. Коготь десанта стояла с привязанной к груди левой рукой. Судя по повязкам, там вся грудь перемотана. Наконец, до палаты добралась и дежурная. На нее сразу насели, а она тыкала в планшет, где система не могла определить принадлежность Лориэль к боевому отряду. Десантура не сдавалась, показали мундир, награды, в карманах нашли кандарскую карту и быстро разобрались. Дежурная пообещала сейчас же доложить старшей.
- Эй! Бригаду вызывайте!
Голос раздался прямо над головой. У Лориэль прояснился взгляд, она увидела перед собой лицо той самой десантницы-молодухи.
- Вызывайте! Срочно! У нее глаза мутнеют! крикнула молодуха.
Лориэль вздохнула и поплыла куда-то в мутную серую даль. Не было тьмы, не было шума и жуткого холода, которым пугали старухи. Это не Вечная Тишина, нет горящих костров, за которыми сидят праматери, не вышла
вперед Великая хозяйка, чтобы указать заслуженное у костра места. Это и не Бездна, где за предательство и подлость навечно остаешься одна бродить по острым колючкам. Все было совсем иначе.
Лориэль видела густую серо-молочную пелену. Совсем как в М-7, но насыщеннее. Через эту пелену раскатами молний проскакивали яркие вспышки. Ничего не разглядеть, просто что-то сверкало где-то там, освещая непроглядную завесу. Не было слышно грохота бури, стоял странный давящий гул.
Дважды вспышки становились особенно яркими и частыми. Они мелькали по сторонам, пульсировали и приближались. Становилось неприятно, слепило, но зажмуриться не получалось. Оба раза, когда вспышки достигали своего пика, из молочной завесы прорывался яркий огонек, он горел и рос, в самый свой ослепляющий миг оба раза он вспыхнул, обернулся в огромную желто-зеленую иволгу, и тут же исчез.
Лориэль не могла знать, скольких трудов стоило дежурной реанимационной бригаде снова вернуть ее к жизни. На борту было трое таких тяжелых и возле каждой из них до самой Галаданы дежурили медсестры. Лориэль перед посадкой погрузили в медицинскую стазис-капсулу. На особом погрузчике с очень мягким ходом ее доставили к шлюзу и завезли на «платформу» в реанимационный отсек. Оттуда же через сутки выгрузили на планете в машину неотложной помощи института имплантологии.
Лориэль пришла в себя через двое суток. Сил едва хватило просто открыть глаза. Она лежала повернутая на правый бок, пошевелиться не могла, все тело онемело. Стены перед глазами не белые как во всех книжках про больницы, а со странным зеленоватым оттенком. Приятно глазу, не раздражает и достаточно светло. Знакомая реанимационная палата, она уже была здесь, когда ей вживляли нейро-оптический имплант.
Медсестра ждала ее пробуждение, что-то сказала несколько раз, пока не поняла, что Лориэль ее не слышит. Сделала отметки в своем планшетике, куда-то потянулась и все померкло.
Еще четыре дня пробуждения были очень короткие, пока состояние Лориэль не улучшилось. На следующий день она пролежала около часа и даже смогла ответить медсестре на несколько вопросов. Слова давались тяжело.
На следующий день в палату зашла Серенга. Профессор долго рассматривала показания и отчеты на протянутом медсестрой планшете, а потом деловито уселась на стул возле кровати.