Лориэль моргнула, хоть это и удалось с большим трудом. Ей становилось все больнее и больнее с каждым ударом сердца.
- Теперь так - мастер задумалась на мгновение. Вариантов у тебя два. Ампутация, стазис-капсула и летишь спокойно домой.
- Нет - выдохнула из себя Лориэль.
- Второй вариант, пилот, это терпеть. Руку упакуем в стабилизирующую ванну, это остановит разрушение тканей. Но придется обойтись без стазиса и медикаментозной комы. Будет больно. Взлет, невесомость, перелет. Ты же пилот, знаешь, что не всегда искусственной гравитацией можно обмануть тело, верно? Будешь чувствовать все. В обоих случаях выжить у тебя шансы почти одинаковые.
Лориэль уже с трудом справлялась с болью по всему телу. Хотелось выть, но она нашла силы спросить:
- А летать?
- Вопрос сохранить тебе жизнь, потом уже сберечь руку в функциональном виде. Насколько сможешь восстановиться это уже вопросы к Серенге. Шансы вернуться в строй у тебя тоньше шерстинки.
- Это все равно шанс - прошептала Лориэль.
- Хорошо. Отказ от операции я уже подписала от твоего имени. Живи, пилот. Все что тебе остается это жить. И терпеть. Двигаться ты не сможешь, это ничего страшного. Блокиратор стоит. Да, запомни, пилот. С Серенгой будь осторожна. Дикая рысь по сравнению с ней - котенок без когтей.
Ганнэль кивнула медсестре, и та сделала укол. Лориэль мгновенно провалилась в тяжелый сон. Почти два часа мастер и медсестры колдовали над ее рукой. Нацепили до самого плеча широкую полую капсулу-варежку и залили все стабилизирующим гелем. Сменили повязки на более жесткие для перелета. В таком состоянии Лориэль ночью вместе с другими тяжелоранеными перевезли на машинах к ближайшей зоне посадки «платформ». Погрузка шла очень неспешно, платформа обычная, в ней и здоровым десантницам не слишком радостно перелетать, а тут раненые. Техперсонал делал что мог, чтобы хоть как-то облегчить страдания. Перед самым отлетом возле платформы села «ласточка», из которой выскочили Искра с рюкзаком и побежала искать свою подругу. Она успела найти подругу и оставить вещи медсестрам, когда объявили взлет. Навигатор едва успела выскочить наружу.
В полете Лориэль не поняла, что с ней произошло. Где-то на высоте в двадцать тысяч метров она вдруг пришла в себя от боли и тут же потеряла сознание. Яркая вспышка, как удар. Она не слышала, как несколько часов в полумраке наспех переоборудованного блока «платформы» стонали и выли остальные раненые. Не пришла она в себя и на борту большого медицинского транспорта, когда ей почти два часа меняли повязки.
Очнулась она в странной комнате. Лежала на правом боку, это поняла сразу. Обычная общая палата, почему-то полумрак. Странные тихие голоса, стоны, сопение, кто-то даже рычит. Не сразу пришло осознание, что свет где-то в стороне, это открытая в коридор дверь. По убранству поняла, что это корабль, значит, ее уже вывезли с планеты. Пошевелиться Лориэль не могла, тяжелая странная боль сидела по всему телу от пяток до затылка. Почему-то неприятно давило сзади на шею. Очень неприятно.
Шевелить она могла только глазами и немного челюстью. Дышать тяжело, каждый вздох, словно падение на лифт далеко вниз.
Где-то над дверью висела информационная панель, по которой крутили поднимающие боевой дух ролики. Она все это видела совсем вскользь, непонятно, что там показывают.
Сколько времени прошло сложно было понять. Кто-то осмелился встать и пройтись перед глазами. Кто-то в просторной больничной пижаме.
Вдруг на панели сменился ролик, теперь зазвучала грозная поднимающая дух музыка. Гул в ушах раздражал еще больше, чем неприятное давление на шею. Лориэль на несколько секунд
даже потеряла сознание, а когда пришла в себя бойкий голос с панели радостно сообщил:
- По словам матриарха Низери в системе Эм-Семь наш флот успешно теснит противника.
Навалилась странная тишина, на несколько секунд в комнате перестали даже стонать. Потом кто-то из раненых девок залилась смехом. Следом как стихия с разных коек раздались смешки, гогот и веселое рычание. Теперь вся комната, сотня коек, хохотали в едином порыве, заполнив смехом все вокруг. Кто-то даже начал умолять:
- Девки, не смешите! Ой Ой! Больно! Ребра! Ой Ха-ха-ха! Ой, больно!
Дружный смех стоял с минуту, а потом стих. Никто слова не сказал, ветераны только хмыкнули зло. Плевать-то до панели далеко и высоко, не долетит.
Кто мог встали, подняли и одну мелкую ростом молодуху с перебитой рукой. Бегать и прыгать она могла. Одна из десантниц встала у входа, еще две подставили одна ногу, вторая спину. Молодуха ловко заскочила на них, дотянулась до панели здоровой рукой и выключила звук совсем. Хотя бы все это не слышать, совсем панель не отключишь, придет оперативная служба и начнутся разборки. Пропаганда такая пропаганда.
Однако десантницы не вернулись в койки. Они увидели Лориэль и не признали в ней свою. Старшая кивнула на койку, а сама осталась у дверей поглядывать не идет ли кто. Одна из десантниц подошла поближе, оценила раны и присела на край кровати.
- Да, сестренка, вижу, не повезло. Случается, - десантница вздохнула и потянулась к рюкзаку с вещами. Ты не переживай, флот у нас щедрый до раненых. Ты пока выпишешься тебе уже и вещи восстановят и прочее добро. Недолго, флот не подведет. Тебе-то сейчас никакие вещи не нужны, верно? А мне своим ходом домой после больнички добираться, а как не успею формой разжиться? Неудобно.