Это те, что нам подали заявление? припомнил Георгий.
Да, ответил Виталий. Разговор был короткий. Они сняли рубашки на спинах шрамы от вырезанных шашками лент кожи и ударов нагайками. «Роспись Шайтанова», говорят.
А о чем рассказывал сын старика Лушникова! Ужас добавил Калинин.
Монин взял протоколы и стал внимательно читать.
Твой Шкуров, проговорил Погорелов, просил передать тебе вот этот пакет
В пакете оказались записи показании предателей из Мариинки Язова, Бойко, Шушмарченко. Достоверность сообщенного они скрепили своими подписями, не ведая, что когда-нибудь этот донос станет неопровержимой уликой против них самих.
А что известно о сотнике Петре Волосникове? спросил Монин.
Отпрыск атамана Волосникова Служил в армии Колчака.
Штабом Сибирской казачьей бригады он был назначен командиром сотни первого дивизиона. Местом службы были Кокчетав и Атбасар, где близко сошелся с Шайтановым. Его казачий дивизион отступил через Акмолинск на Каркаралинск, Сергиополь, попал в дивизию Анненкова, с ней и ушел в Китай, в Кульджу. Позже перешел границу обратно, оказался в Джаркенте, где и был арестован вместе со своим двоюродным братом Волосниковым Александром Михайловичем.
Это все?
Нет. В августе 1921 года Петр Волосников был препровожден в заключение за участие в контрреволюционном заговоре, который готовили белые офицеры в Екатеринбурге и селе Колчедан. Руководил заговором полковник Перхуров, один из организаторов мятежа в Ярославле в 1918 году.
Не все, вставил Монин, доставая из папки бумаги. Не сказано, на мой взгляд, о главном. Он переписывался со своей женой, которая живет в Атбасаре, по улице имени Белаша, дом 8, с сыном и дочкой. В августе 1922 года на имя коменданта екатеринбургского лагеря она послала письмо, где, в частности, писала: «Мой муж, П. И. Волосников, будучи командиром дивизиона на курсах (кавалерийских), по неизвестной для нас причине 22 мая 1921 года был арестован и, после суда, приговорен к отбыванию наказания на пять лет. В 1920 году Петр Волосников работал завхозом на кавкурсах, за честное и добросовестное отношение к службе высшим начальством назначен на должность командира дивизиона. Нина Волосникова».
Что из этого следует? спросил Погорелов.
Два
очень важных обстоятельства. Шкуров утверждает, что Волосников и Шайтанов одновременно исчезли из Атбасара. Почему им вместе не разделить судьбу? Оба офицеры-колчаковцы, служили в одно время. Логически рассуждая, мы можем допустить версию, что и тот, и другой участвовали в антисоветском заговоре, оба получили по заслугам, а теперь освобождены. Из достоверных источников известно, что Волосников вышел на свободу в июле 1923 года, не отсидев срока. И работает в Екатеринбурге. Значит, Екатеринбург должен быть объектом нашего усиленного внимания.
Верно, согласились чекисты.
Второе обстоятельство. До чего же мы наивны, если до сих пор не обращали внимания на дом 8. Говорить с Волосниковой, конечно, бесполезно: ничего не скажет. Однако мы располагаем данными, правда, еще не проверенными, что она от мужа имеет какие-то сведения о Шайтанове. Ведь они были друзьями! Мог же он что-то написать в письме, об освобождении, например
И еще одно, продолжал после непродолжительного молчания Монин. Мне атбасарский фотограф Панин посоветовал поговорить с одной старушкой Прасковьей Ивановной Ереминой, живет в Атбасаре.
Есть такая, сказал кто-то из чекистов.
Надо бы повидаться
Прасковья Ивановна оказалась высокой, очень худой женщиной, одетой во все черное. Вспомнилось это о ней говорил и писарь Шкуров после того, как стрелял из обреза. Длинная, до пят, черная юбка, кофта, косынка. Пряди седых волос. Строгий укоряющий взгляд.
Со спокойствием и сдержанностью, поразившими даже видавших виды чекистов, начала она свой рассказ о том, что пришлось пережить семье Ереминых в ту лихую годину. Временами останавливаясь, чтобы перевести дух или вспомнить ту или иную подробность, вела свой рассказ старая женщина, на долю которой выпало столько горя и слез. Прасковью Ивановну не перебивали.
Вернулся он, шайтан окаянный, из Мариинки и пришел к нам в хату. Увидел Машеньку и аж задрожал. Шел ей восемнадцатый год, дочка у меня красивая, статная. Он сразу ее и заприметил, говорит своему холую, чтоб к вечеру привел ее к нему. «Смотри, не вздумай артачиться, пригрозил Машеньке. Не придешь добром силой приведут, сбежишь из-под земли достану и в землю упрячу и тебя, и твою мать».
Машенька упала на колени, умоляла не трогать ее. Они ушли.
Машенька спряталась в сарае. Пришел к вечеру холуй с двумя казаками. «Давай, старая, свою девку!» Я молила христом-богом, но бог не услышал меня, а Машенька в сарае хоронилась, все слышала. «Али сбежала? спросил один из казаков и нагайкой стеганул меня. Все равно найдем!» Стали в избе шарить, а потом вышибли дверь в сарай. Я увидела ноги Машеньки: повесилась она. Не помню, что со мной сталось. На утро сам Шайтанов приехал и забрал сыночка моего Сережу и меня вместе с ним. Привели на берег Джабайки и на моих глазах порубили Сереженьку шашками: «Смотри, старая ведьма, не вздумай хоронить» наказал Шайтанов и оставил казака, чтоб охранял порубанного моего сыночка, не подпускал меня к нему. Не стерпела я, заголосила, так подскочил казак и нагайкой давай крестить меня.