В этот момент передовой отряд ацтеков, казалось, дрогнул Ну да побежал в сторону соснового леса.
Враги оживились! Вот это уже было похоже на то, что и должно было сейчас происходить.
Лови их! Лови!
Часть вражеских воинов во главе с вождем наверное, человек с полсотни немедленно помчалась в погоню. Туда, туда, к сосновому лесу
Остальные же, подойдя ближе к оставшимся, разом метнули арканы
И тут началось!
Воины цветов перерубали веревки, яростно вырывались и вдруг по знаку Асотля сами бросились в контратаку, чего уж никак не ожидали враги!
Ну конечно, кто бы мог подумать, что эти посланные на заклание дети вдруг в один миг превратятся в грозных воинов, а их букеты цветов в беспощадно разящие мечи, секиры и копья.
Завязалась битва, битва с оружием в руках Асотль строго-настрого предупредил своих, чтобы не вздумали лезть в рукопашную. Нет! Только мечи, только секиры, копья А еще дротики, стрелы
Каменные наконечники, конечно, застряли бы в ватных панцирях, но никаких панцирей не было, и враги гибли десятками, еще даже не успев приблизиться на расстояние вытянутой руки. А когда приближались
Когда приближались, лилась кровь в основном тлашкаланская.
Нет, конечно же, те быстро оправились от неожиданности. Быстро, но все-таки поздно! На то и был расчет.
Половина вражеского войска уже валялась в траве, пораженная дротиками и стрелами, другая половина бросилась в бой Натыкаясь на копья ацтеков. Воины цветов сражались неправильно! Они не брали в плен, они убивали.
Смолкли гулкие барабаны. Прервались гимны. Атака врагов захлебнулась собственной кровью. Все происходило быстро, очень быстро именно в этом и был залог победы.
Один из тлашкаланских вождей, высокий и сильный атлет в шкуре ягуара, почувствовав неладное, обернулся к своим, взмахивая макуавитлем
Кто-то из молодых «силачей», оказавшись рядом, бросился на врага, размахивая палицей И тут же упал, обливаясь кровью: макуавитль вождя одним ударом раскроил ему грудь. Такая же участь постигла и следующего И еще одного
Асотль резко ударил мечом занесшего дубину врага. Попал в шею прямо в лицо юноше фонтаном хлынула кровь, горячая кровь противника, пьянящая лучше всякого вина.
Нагнувшись, молодой сотник подхватил с земли копье и бросился к тлашкаланскому вождю пижону в пятнистой шкуре. С ним уже схватились двое меченосцев, пытаясь достать, враг ловко отбивал все их атаки
Ничего, парни, держитесь.
Асотль, едва не получив по голове палицей, увернулся, забежал сзади и, улучив момент, ударил врага копьем в левый бок. А вот так, исподтишка! Проявлять сейчас глупое благородство означало играть по чужим правилам, а это сулило гибель. Не уважать мужество и благородство врагов должны были тлашкаланцы, а ужасаться их подлости и коварству, бояться всей неправильности происходящего. Образ полных отморозков был сейчас для ацтеков спасением.
Покончив с вождем, Асотль неожиданно для себя оказался лицом к лицу с другим соперником и было не уйти, пришлось тут же вступить в схватку. Тлашкаланец, вне всяких сомнений, был опытным воином сражался без шлема, и волосы его были заплетены в особую прическу, торчали на голове клоком, хвостом, чтобы было легко уцепиться, выдернуть из строя, утащить к жертвеннику. Этим умелый воин выражал свое презрение к врагам, к плену и к мучительной смерти. Придурок.
Резко упав на колени, Асотль пропустил над головой увесистую палицу и снизу ударил противника в живот острием копья. И едва успел откатиться в сторону туша тлашкаланца, обливаясь кровью, тяжело повалилась наземь.
Выдохнув, сотник быстро осмотрелся кажется, получалось неплохо! Воины цветов почти дети явно теснили врагов Нет, пожалуй, здесь не совсем было уместно это слово. Не теснили разили. Копьями, мечами, секирами, стрелами, всем, чем угодно. Убивали. Не брали в плен, ничуть не боясь мстительности оставленных без богатой жертвы богов. Это было неправильно, ужас до чего неправильно. И это действовало.
Почти все тлашкаланцы уже были перебиты, воины цветов тоже не обошлись без потерь, но это были боевые потери, потери славные, ведь принять случайную и внезапную смерть от руки врагов совсем не то, что умереть на жертвеннике.
Здесь, на опушке, сражение подходило к концу быстро, очень быстро. И то же самое происходило за лесом, где возбужденный неудержимым азартом погони отряд преследовал быстроногих ацтекских подростков во главе с охотником Сипаком, прекрасно знавшим все эти места.
Да, тлашкаланцы успели скрутить на ходу одного, другого, третьего. Оставили под деревьями потом отдать жрецам и продолжали погоню. Ах, сколько пленных! Сколько рабов, жертв Воистину, боги будут довольны. А иначе просто не могло быть на то и война цветов.
Быстрее, быстрее Еще быстрее!
Тлашкаланцы радостно переглядывались похоже, уже можно было не торопиться. Куда они денутся-то, эти бегущие дети? Некуда. Там, впереди, болото.
Да, впереди было болото, и Сипак верил, что ведомые им подростки в пылу поспешного бегства вовсе не позабыли показанной им схемы, которую должны были заучить наизусть. Сипак надеялся, что заучили. Ну, и сам, конечно, поглядывал не без этого.