Ничего себе! В жизни не слыхал более Ах, вот в чем дело! Ну и повезло же мне: столько времени не был и вот Не могла раньше сказать?
Дело не в этом.
А в чем, дьявол? Заболела ты, что ли?
Нет, холодно отрезала она.
Тоща что случилось?
Не хочу, и все.
Глаза ее были печальны, но его взгляд она выдержала. Он сел рядом. Попытался обнять за плечи, но она опять отодвинулась.
Ну что ты, милая?
Нет, я же сказала, Свэл, это серьезно.
Чувствовалось, что она начинает сердиться.
Ты совсем сдурела. Всыпать бы тебе как следует
Как хочешь Вот только шум
Да не бойся, я не буду тебя бить, он сел обратно на диван. Дай подушку. Буду спать здесь, раз тебе дурь запала в голову.
Лег бы лучше на кровать, здесь шире.
Отстань ты со своей кроватью
Он зло взбил кулаками подушку и сунул ее под голову. Диван оказался короток, и ноги его торчали через подлокотник.
Она взяла из шкафа ночную сорочку и вошла в ванную. Не видя лица, по дрожанию плеч он понял, что она плачет. Потом она вернулась, накинув поверх сорочки кимоно, погасила свет, он услышал, как она сбросила кимоно и легла спать.
13
Так ты ее ни разу не видела? спросил он, рассматривая пропил. Сталь оказалась куда крепче, чем он полагал, и уже с десяток полотен было сломано.
Нет, покачала головой Дороти.
Писем тоже не было? с деланной небрежностью поинтересовался он.
Если кто что и знал про чертову стерву, так это Дороти. Но та снова покачала головой.
«Чтобы спрятаться от полиции, он явился ко мне, а сам только и думает, как вернуться к этой девке, которая его уже трижды бросала, как только начинались неприятности. И подумать только, я сама их познакомила, когда мы с ней еще работали в Бомонте официантками. Нет, лучше бы мне не дожить до такого. Он и без нее наломал бы дров, но она только и знала, что требовала денег Когда он пришел ко мне последний раз, я была так рада, что он рядом Да и раньше, до того, как я их познакомила, я всегда была ему рада. Но теперь все. Я хотела бы стать прежней и провести с ним ночь, раз ему так хочется. Но не могу. Не могу видеть эти наручники. Дотронься он до меня этой рукой, меня бы вырвало. Жаль, что я тогда не знала, что та ночь станет последней. Постаралась бы запомнить ее навсегда».
Дороти встала.
Мне пора, устало произнесла она. Ты ведь выходить не будешь?
Что я, псих, что ли? он на миг поднял голову.
Я вернусь к полуночи ресторан наш здесь неподалеку, и она направилась к двери.
Ладно, равнодушно бросил он, продолжая пилить. Скрежет пилы по металлу терялся в реве мотоциклетных моторов. Когда шум стихал, он откладывал пилу, курил и вспоминал.
Ну-ка посмотри, Бешеный Пес, баба-то что надо, а? И Харви показывал ему фотографию через решетку. Ясно, ты видал и получше, ты у нас большой человек, всюду был, все видел. А мы, деревенщина, в этой дыре берем все, что под руку подвернется. Особенно если бабенка ничего себе и не дура повеселиться как эта. Может, ты с ней даже знаком, земляки, а?
«Да, шуточки Харви любил. Но обмишурился, когда усадил меня в машину, оставив одну руку свободной. Там, где он сейчас, ему должно быть без нее одиноко. Ничего, если меня не поймают, я ее отыщу и тогда уж помогу его горю».
К полудню он сумел освободиться от наручников, завернул их в старую газету и швырнул под кровать. Дороти выбросит, когда он уедет. Взяв принесенную Дороти бритву, он побрился, принял ванну и надел новый костюм, который тоже принесла она. Брюки
оказались широки в поясе, и он стянул их ремнем.
«И что дальше? подумал он. Выходить мне еще два-три дня нельзя. Только слушать радио и читать газеты, может быть, из них узнаю, где теперь моя законная супруга».
Дороти вернулась в четверть первого и, увидев, что он спит на кровати, сама устроилась на диване, чтоб его не беспокоить.
Утром ему в голову пришла идея.
Позвони из автомата, протянул он ей обрывок бумаги с номером телефона. Закажи междугородный разговор с нашей квартирой. Если она дома, спроси, как дела, но обо мне ни слова телефон могут прослушивать.
Хорошо, упавшим голосом согласилась она.
Вернувшись, на его вопросительный взгляд покачала головой.
Там теперь новые жильцы.
«Значит, она уехала совсем. Если бы вернулась, смогла бы сохранить квартиру, спя с хозяином или торгуя своими фото. Они бы шли нарасхват».
Что ты теперь будешь делать? спросила Дороти на третье утро.
Постараюсь покинуть штат. Но вначале попробую найти ее.
Когда?
Через день-другой. Тебе не терпится меня выпроводить?
Нет, возразила она, можешь быть здесь сколько угодно.
Я все верну, если тебя деньги беспокоят.
Да не волнуют они меня!
Тебя ничего не волнует! Мне никогда бы в голову не пришло, что я смогу три ночи провести у тебя и до тебя не дотронуться.
Мне тоже, голос дрогнул, она уставилась в пол.
Тоща в чем дело?
Не знаю. Мне все стало безразлично.
Окна и двери были закрыты, и в квартире стояла немыслимая жара. Теперь, освободившись от браслетов, он не мог усидеть на месте. Сняв туфли, часами расхаживал взад-вперед, обуреваемый мыслями о Джой. Когда Дороти приносила газету, он тут же вырывал ее из рук и читал о ходе розысков, надеясь прочесть хоть что-то о Джой. И посылал Дороти за новыми выпусками.