«Худо дело, если ее нет, подумал он. Не могу же я всю ночь простоять в коридоре. А если она переехала и откроет чужой? Если меня в конце концов и поймают, то только из-за усталости. Они сменяют друг друга, а ты один целые сутки напролет. Даже когда спишь, нервы на пределе. А захочешь отдохнуть лучше сдаться сразу. Убийцу полицейских они примут с распростертыми объятиями. Вот и отдохнешь как следует, в дальней комнате под светом лампы в лицо»
Последняя дверь справа. Под ней полоска света, из квартиры негромкая музыка.
«Это Дороти, подумал он. Жильцам запрещено включать радио после половины одиннадцатого, но она все равно включает, тихо-тихо, и садится поближе».
Он чуть слышно постучал. Безрезультатно. Постучал сильнее. За дверью раздались шаги, женский голос:
Кто там?
Лафкин, так назывался город, где они познакомились. Она была официанткой, он работал на лесопилке. Давно, еще до первых неприятностей с полицией, но она не могла его не узнать.
Дверь открылась, он бесшумно вошел, и дверь закрылась. В комнате ничего не изменилось. Выходившее на улицу окно было закрыто шторой. Справа дверь в крохотную кухню, прямо в ванную, старая кровать с облупленной эмалью у стены. Между дверью и шкафом старый диван с потертыми подушками. У окна в изголовье кровати столик с дешевенькой лампой и старым приемником с заклеенной пластырем трещиной на белом пластмассовом корпусе.
Она стояла в нескольких шагах, не говоря ни слова, чем-то смахивая на индианку то ли сдержанностью, то ли очень прямой осанкой. Высокая и худая, с черными прямыми волосами до плеч и темно-карими, почти черными глазами. Много раз он спал с ней, скрываясь от полиции. А потом не раз вспоминал, как она лежала рядом, глядя на него широко раскрытыми глазами. Нет, странная она, эта Дороти!
Привет, Дороти! сказал он. Подошел, обнял за плечи и хотел поцеловать, но она отстранилась.
Что, ты мне не рада?
Давай плащ, сказала она. Я его повешу.
Он снял плащ, и наручники блеснули на руке в свете лампы. Взглянув на них, она тут же отвела глаза. Взяла плащ и отнесла в ванную, потому что с него стекала вода.
Он сел на диван. Перед ним на столике лежала пачка сигарет. Он их взял, положив пустой браслет на столик.
Мешает? спросила Дороти, сев напротив на кровать и сложив руки на коленях.
Не обращай внимания, равнодушно отмахнулся он. Все равно он был уже мертв, так что рукой больше или меньше ему без разницы.
Я не могу их видеть, она побледнела. Так что не надо о них. Что ты теперь собираешься делать, когда за тобой вся полиция охотится?
Оставаться здесь, пока не минует опасность и пока я не избавлюсь от этого украшения. Раздобуду новую одежду и попробую пересечь границу штата.
Тут она заметила разорванный рукав куртки и лохмотья окровавленной рубашки.
Ты ранен?
Напоролся на стекло, равнодушно бросил он. Ничего страшного.
Может воспалиться, надо бы перевязать.
Ничего не будет.
Ты ел?
Это не к спеху, он пристально взглянул на нее. Утром поедим. А сейчас пора спать. Уже поздно.
Ты не голоден?
Голоден, но не так, ухмыльнулся он.
Я что-нибудь все-таки приготовлю.
Спорить он не стал и прошел за ней в кухню. Там стоял маленький холодильник, раковина и двухконфорочная газовая плита. Он сел за стол, она достала из холодильника ветчину, сделала два бутерброда и положила перед ним на тарелку. Потом налила стакан молока и села напротив.
Кто живет сейчас по соседству?
Никого. Жила девчонка-проститутка, приводила каждый вечер нового мужика. Но на той неделе устроила такой погром, что администратор вызвал полицию и ее забрали.
Когда он покончил с бутербродами, они вернулись в комнату. Он сел на диван, она на кровать. Он курил, Дороти старалась не смотреть на наручники.
Сейчас она была еще молчаливее, чем обычно. Прежде она говорила больше, часто улыбалась, а когда смотрела на него, взгляд ее светился лаской. Но теперь глаза ее оставались пусты.
Вернувшись с работы, она сняла платье и чулки, надев синее кимоно, полы которого расходились, когда она садилась и закидывала ногу за ногу. Глядя на ее ноги, он подумал о том, сколько времени потерял в тюрьме. Перехватив его взгляд, она, покраснев, одернула кимоно.
Мне с утра понадобится ножовка по металлу и тиски. Постараюсь управиться с наручниками днем, когда тут будут реветь мотоциклы. Ничего никто не
услышит. Помнишь, как эти чертовы мотоциклы нас будили по утрам? И как мы все утро проводили в постели?
Она не ответила, потом после долгой паузы спросила:
Где торгуют такими пилами?
В магазинах инструментов. Но лучше купить маленькую в супермаркете. Там никто не обратит внимания.
А тиски?
Вот за ними придется идти в хозяйственный магазин. Купи самые дешевые, настольные.
Хорошо, я все куплю.
А теперь давай спать.
Можешь лечь на кровати, она вскочила, словно и ждала, и боялась этой минуты. Я буду спать на диване.
Погасив окурок в пепельнице, он пристально посмотрел на нее.
Что за глупости? Ложись ко мне!
Нет, она отвернулась.
Что с тобой?
Ничего.
Тоща что это за глупости?
Перестань задавать лишние вопросы.