«Но почему, спросил он себя, почему я должен испытывать такой ужас?» Оп знал, что объяснение обманчиво близко, стоит только протянуть руку, и закрыл глаза, чтобы сосредоточиться но вино стучало у него в голове, а белый резкий свет слепил глаза
Разве это не твои заслуги, Семеркет?
Он распахнул глаза. Над ним стояла Тийя. Ослепительное солнце пылало за ее головой, как диадема богини. Семеркет заморгал, и такой трюк сыграл с ним солнечный свет, в ее улыбке мельком увидел красные клыки. В этот миг абсолютной ясности он понял, что его ночной кошмар стал явью львица, наконец-то, поймала сто.
Тийя наклонилась к Семеркету, и он вздрогнул, закрыв глаза, ожидая, что она вспорет ему горло клыками точно так же, как пыталась сделать сотни раз в его снах. Но лицо царицы было добрым, а голос мелодичным, как всегда.
Почему? прошептал он.
Ты нашел нас, Семеркет, проговорила она.
«Я ничего не нашел! хотел закричать он. Убийца Хетефры все еще на свободе!»
Но он знал теперь, что их ничуть не волновало, кто убил старую жрицу. Тут было что-то другое. На что же такое он наткнулся, что заставило самых могущественных людей державы собраться на болотах, сделав его центром своего внимания?
«Сосредоточься», велел он себе свирепо.
Мог быть только одни ответ: украденное сокровище в гробнице. А что же еще? Однако и это не имело смысла. Что нужно этим людям в лагуне, чтобы стать еще богаче? Кроме Неферхотепа, они и так были в числе богатейших людей страны. Итак, он задал себе неправильный вопрос. Вместо этого он должен был задать себе другой: что для них еще дороже золота?
Семеркет выдохнул, внезапно найдя ответ. Он мог быть только один: власть.
Чиновник оглядел лагуну и на лицах всех собравшихся людей увидел подтверждение своих подозрений. Накхт, Пасер, Ирой, Пентаура, даже сама царица все они пользовались украденными сокровищами, чтобы исполнить свои планы. Только днем раньше Семеркет сказал брату, что чувствует затевающийся заговор. Какой именно заговор они планируют, как далеко он зашел и против кого направлен?
Вино в крови Семеркета больше не мешало ему думать. Наоборот, оно позволило его разуму внезапно собрать разрозненные факты и странные частицы мыслей в единое целое.
Семеркет мысленно услышал лепечущий голос библиотекаря Мааджи, делящегося с ним сплетнями в Доме Жизни: «Когда фараон женился на ней, он обещал, что ее сыновья унаследуют»
Но фараон отказался от договора, вместо этого выбрав наследником своего бледнокожего сына царицы, рожденной в другой стране Исис.
Потом Семеркет вспомнил, как наследный царевич говорил: «Проклятая кровь Таусерт и Аменмеса все еще живет, Семеркет. Я не шучу»
И снова в его мозгу непрошенным видением возник портрет фараона Аменмеса в гробнице, спрятанной под другой гробницей.
Семеркет уставился через лагуну на царевича Пентаура и вместе с более мягкими чертами лица его матери увидел те же самые жесткие и красивые черты, какие видел на портрете. Дознаватель невольно вздрогнул.
Тийя была самой царственной женщиной в стране; Семеркет всю жизнь слышал, что о ней так говорят. Он никогда не сомневался в этом и не задумывался каким образом она заслужила свой сан? Какова была главная причина, по которой Рамзес женился на ней? У фараонов, не рожденных в Золотом Доме, была
освященная временем традиция жениться на дочерях и внучках предыдущей династии, чтобы подкрепить свои притязания на трон. Преступная Таусерт жила в Тийе (теперь Семеркет ясно это видел) ужасная женщина, которая убила собственного мужа в погоне за властью.
Вот что он невольно открыл благодаря улике, найденной в намеренно затушеванном прошлом. Вот каких его знаний все боялись.
Обвинение сорвалось с губ Семеркета:
Вы собираетесь убить фараона!
Тийя слегка задохнулась, отшатнувшись от него. На мгновение в глазах ее мелькнула паника. Она сердито обратилась к людям в лагуне:
Разве я не говорила, что его надо бояться? Но вы настаивали, что он всего лишь горький пьянчуга, неспособный найти собственную задницу, не то что
Не говори больше ничего, мама! внезапно взмолился Пентаура из своей лодки.
Семеркет услышал, как на той стороне маленькой лагуны Накхт успокаивающим тоном обратился к царевичу:
О, этот Семеркет никогда никому ничего не скажет, ваше высочество, сказал он ровным аристократическим голосом. Нашему плану ничего не грозит.
Не будь в этом так уверен, Накхт! вскричал Семеркет.
Тот ответил, словно говоря с дрессированным бабуином:
Но если ты расскажешь, Семеркет, Найя будет приговорена к смерти вместе с нами. Таков закон. Ты сам дал ей это понять, верно? Сердечная улыбка появилась на его любезном красивом лице. И спасибо тебе если бы ты ее не предупредил, мы бы никогда не догадались, как много ты знаешь.
Жрец Ирой не смог больше сдерживаться.
Не могли бы мы покончить с этим сейчас же? нетерпеливо заговорил он из своей лодки. Все мы знаем, почему на самом деле он ничего не скажет. Он будет мертв. Мы ведь здесь для этого, не так ли чтобы увидеть, как он умрет?
Ирой! пожурила жреца Тийя. Не будь столь грубым.