Что же до подвигов, то здесь, конечно, есть герои. Но их мало, как и на войне. В самом главном и в самом болезненном признавать свою правоту способны лишь единицы. Для этого требуется настоящее мужество.
Обиды на родителей
Чаша, быть может, и не очень глубока и наполнена не до краев, но ни выпить ее до дна, ни вычерпать невозможно, потому что страшно начать. Либо кажется, что пропасть, в которую упадешь, слишком глубока, либо на самом чувстве обиды стоит
некое табу, либо родительские фигуры неприкосновенны и обижаться можно на кого угодно, но не на них Так или иначе, обижаясь на родителей и не признаваясь себе в этом, мы замираем в одной и той же точке на годы. Мы не можем всерьез обидеться на них нам страшно прикасаться к этой теме и мы не в состоянии искренне любить их: нам мешают наши обиды.
Открывая эту тему, мы начинаем вычерпывать обиды. Прожив их, мы можем наконец всерьез отдать родителям должное за то хорошее, что они для нас сделали. Но в обратном порядке проделать все это, к сожалению, невозможно. Сначала обиды и злость. Только потом любовь и благодарность.
Про злость
Что значит «злиться»? В пределе упрощения злость это сигнал неудовлетворенной потребности. И все эти потребности грубо можно разделить на два класса: желание чего-то и избегание чего-то. То есть я злюсь либо если голодна, а еды нет, либо если боюсь волка, а он тут. К примеру.
Выходит довольно ясная картинка: если мудро и своевременно обслуживать все свои потребности, злиться не будешь.
Что такое цинизм?
Цинизм одна из самых распространенных масок, за которыми прячутся боль, грусть и порушенные надежды на лучшее. Возможно, надежды запрятаны уже так глубоко, что даже мы сами перестали догадываться об их существовании. Но именно подчеркивание собственного циничного взгляда на мир и говорит о том, что бессознательно человек борется с «романтиком» в себе. Ведь если ты отъявленный негодяй, то не имеет особого смысла непрерывно пытаться убедить в этом окружающих. Просто будь негодяем, и все сами поймут, кто ты такой. Бравада же, циничная игра на нервах окружающих это зачастую своеобразный крики о помощи. Отъявленный циник не кто иной, как разочаровавшийся романтик, который все еще ищет островок надежды вокруг себя.
Таким образом, любое проявление цинизма не что иное, как признак слабости. И самое простое, что можно сделать в таком случае быть снисходительным к такому человеку. Дайте ему еще один шанс поверить в то, что мир местами прекрасен, и человек скорее всего преобразится.
И не в худшую сторону, потому что в худшую уже некуда!
Про поддержку
Как это ни удивительно, но такая бурная поддержка поддерживает несильно. Ибо, а что, собственно, движет людьми, стремящимися быстро изобрести лекарство от дрУгова страдания? Как правило тревога, она же неспособность вынести его тяжелые чувства. «Давай быстро что-то предпримем», означает: «Перестань мучиться при мне, я не могу это вынести. Избавь меня от своих страданий».
Почему обычно это не помогает? Потому, что человек, который мучается, получает сигнал, что его страдания и вправду невыносимы.
Эффективная поддержка в горе (или в неприятностях, как угодно) это нечто совершенно иное. Это сигнал извне, что твои чувства можно вынести. Послание по смыслу должно звучать примерно так: «Да, я понимаю, что тебе очень плохо. Я здесь». «Я здесь» означает, что я не разрушаюсь, видя твое горе. Значит, и ты вынесешь его. Доказательством того, что горе выносимо является как раз факт присутствия другого человека без его попыток «сбежать в совет».
Вы скажете, мол, чужое-то горе оно не свое, вполне можно вынести. Но факты говорят обратное. Как правило, именно присутствие при чужом горе без действий (когда действия бессмысленны) чудовищно сложно дается. И именно это и есть поддержка.
Правда, она удается лучше, если не считать, что ты срочно должен придумать что-то практичное.
Чтобы не встречаться с правдой
Следующий вариант движения к истине таков: слушать, смотреть и задавать вопросы, но слушать невнимательно, смотреть мимо, а вопросы задавать нечеткие. Тогда, в конце концов, оказавшись обманутым, можно воскликнуть: «Но я же ее (его) спрашивал! Я смотрел! Я слушал! Я ничего не услышал и не увидел лишь потому, что в трубке сипело, а снег сильно снижал видимость». И обидеться.
Дальше все жестче, и лавировать все сложнее. Мы стараемся что-то разглядеть в тумане и даже включаем дальний свет. Мы перезваниваем, когда плохо слышно. Мы очень стараемся понять, что же там, впереди, на самом деле. Мы постепенно научаемся задавать четкие вопросы. У нас остается лишь один шанс не встретиться с правдой: не понимать ответов, которые нам дают. Мы спрашиваем: «Где же ты был всю ночь?». Он отвечает: «Ты же умная. Придумай что-нибудь сама!»
И мы сидим и до-о-о-олго-долго думаем, что же означал его ответ.
Что такое обида?
Чем меньше в обиде компонент агрессии, обращенной внутрь, тем в меньшей степени это обида, и тем в большей именно агрессия, явное и подавленное желание «дать сдачи».
Есть распространенное мнение, что одни люди более обидчивы, а другие менее. Это не так: обидчивы все. Просто у всех свои чувствительные точки, свои «темы». Обидеть можно, ударив человека именно в то место, в котором сконцентрировано самое большое количество «нервных окончаний», условно говоря. В ту «тему», в которой у него самого максимальное количество путаницы, неясности и вопросов к самому себе. Как говорится, слова «сукин сын» могут обидеть только того, кто неуверен в своей матери.