Что?
Я снова шмыгаю носом и сильно тру лицо грязным рукавом рубашки. Я тру, пока кожа не начинает саднить. Мой папа не лгал, повторяю я слова. Он сказал, что люди и Боги одно и то же. Он не лжец.
Регис на мгновение замолкает, а затем придвигается ближе. Я поднимаю взгляд. Его лицо искажено и полно вины. Я не называю его лжецом, говорит он мне. Но мы разные. У Богов есть сила, а у смертных нет.
Мой отец был смертным, и он был самым сильным человеком, которого я знаю, говорю я.
Но твой отец уже мертв, отвечает он. Боги не умирают.
Я моргаю и сажусь прямее. Да, это так. Я расправляю плечи. Мой отец говорил, что Богов можно убить, но только если их убийца обладает собственной Божественностью.
Взгляд Региса расширяется, и его губы приоткрываются в шоке. Внезапно выражение его глаз меняется. Он смотрит на меня в течение нескольких долгих секунд молчания, его лицо маска эмоций, ни одну из которых я не могу определить или понять, поскольку они пробегают по его чертам слишком быстро, чтобы я могла их уловить. Наконец он садится спиной к стене и отводит взгляд.
Ты права, говорит он. Я забыл об этом. Я просто Я не думал, что кто-то, обладающий Божественностью, когда-либо попытается убить Бога.
Я скрещиваю руки на груди. Ну, я собираюсь, огрызаюсь я.
Что? Его голова снова поворачивается ко мне.
Я собираюсь найти плохих людей, которые причинили боль моему отцу, говорю я. Я собираюсь найти Богов, которые забрали мою маму, и я собираюсь убить их.
На этот раз Регис смотрит на меня дольше. Так долго, что я задаюсь вопросом, видит ли он меня вообще или заснул с открытыми глазами. Когда его губы приоткрываются и он втягивает воздух, я знаю, что он все еще не спит. Он поднимает руку, и я отшатываюсь от нее, опасаясь, что он ударит меня за то, что я сказала что-то, над чем Офелия только посмеялась. Это не смешно. Это правда. Но Регис не бьет меня и не смеется.
Вместо этого он гладит меня по макушке своими грязными пальцами. Это хорошая цель, Кайра, говорит он. Действительно, хорошая цель.
Глава 7
Кайра
Мы на месте. Экипаж останавливается, и Регис выходит первым, натягивая капюшон, чтобы не намочить голову под дождем. Он автоматически протягивает руку назад, и на мгновение я смотрю на его поднятую ладонь. Затем, бросив на него острый взгляд, я намеренно игнорирую это и сама спрыгиваю с лестницы на землю. Он снова сжимает пальцы в ладони и с ухмылкой опускает руку. Тогда ладно.
Тебе следовало бы уже запомнить, говорю я ему, направляясь к двери здания, перед которым мы остановились. Я не одна из твоих девиц по постели.
Это уж точно, бормочет он себе под нос, следуя за мной внутрь.
Как только массивная дверь без окон закрывается за нами, мы опускаем капюшоны и стряхиваем воду с краев наших плащей. Внутри магазина темно и пахнет мускусом, сильно пахнет травами и дровами. Причина этого запаха очевидна, поскольку в кирпичном очаге в дальней части главной комнаты горит довольно сильный огонь, а вокруг нас на бечевках развешаны сушеные травы. Я отодвигаю в сторону несколько веток, чтобы пройти дальше внутрь, и позади меня Регис делает то же самое.
Эй? Зову я. Дверь справа от меня с грохотом распахивается, ржавые петли визжат от натуги, и появляется невысокая кругленькая женщина. Мадам Брион? Женщина постарше, с седыми прядями, свисающими длинными локонами вокруг ее удивительно чистого лица. Учитывая состояние магазина, я ожидала, что она будет такой же грязной и покрытой пылью.
А, вы, должно быть, девушка из Пограничных земель, говорит женщина, быстро врываясь в комнату. Несмотря на свой высокий рост и очевидную хромоту, когда она сильно кренится в сторону, она довольно быстра.
Мы с Регисом обмениваемся взглядами. Контакты Офелии всегда самые эклектичные. Меня больше ничто не удивляет. Мадам Брион заходит за широкий прилавок и небрежно поднимает книгу, прежде чем швырнуть ее на пробегающего жука. Я не подпрыгиваю, но мои губы растягиваются в гримасе. Я просто благодарна, что это был не паук. Хотя я понимаю, что люди не особенно любят этих существ, мне определенно не нравится видеть, как их раздавливают только за то, что они существуют. Вероятно, они были здесь, в этом мире, задолго до людей и останутся еще долго после них.
Однако один взгляд на испуганное выражение лица Региса вызывает у меня небольшое веселье. На самом деле, в его взгляде медленно нарастало отвращение с тех пор, как мы вошли в захудалый магазин. Если бы мне пришлось рискнуть предположить, я бы сказала, что все это место просто для вида. Здесь нет явного товара для продажи, просто эклектичная смесь хлама, покрытого толстыми слоями грязи и пыли как будто сама грязь является защитным заклинанием, призванным отпугивать потенциальных покупателей и не давать им слишком пристально разглядывать магазин, который вряд ли можно так назвать.
Нет, тщательно поддерживаемый образ мадам Брион как заядлой накопительницы, скорее всего, не более чем ширма для места, предназначенного в качестве точки встречи. Когда мадам Брион поднимает книгу и смахивает раздавленного жука, как будто это не более чем ворсинка, клянусь, я слышу, как Региса тошнит от зелено-коричневой слизи, которая размазывается по дереву прилавка. Однако, если мадам Брион и замечает или слышит, она никак это не комментирует.