Они поймают нас, всхлипывает она.
Нет, это не так, уверяю я ее, делая паузу, позволяя ей и ее мужу пройти вперед. Продолжайте следовать за моим другом, говорю я. Если что-нибудь случится, я уведу охрану.
Спасибо вам, шепчет мужчина сдавленным голосом, задыхаясь. Он шокировал меня тем, насколько хорошо он справлялся до сих пор, но я рада, что Регис порекомендовал черный выход. Он действительно ни за что не смог бы подняться с такими ранениями.
Ноги женщины начинают спотыкаться на тропинке, и по мере того, как голоса из замка становятся громче, я практически подталкиваю ее вперед, заставляя двигаться все быстрее и быстрее, несмотря на ее очевидную усталость.
Наконец, в поле зрения появляются тонкие металлические ворота. Регис останавливается впереди и поднимает кулак, молча говоря остальным, что пришло время убегать. Я снова проталкиваюсь перед парой. Оставайтесь здесь, шепчу я им, подходя к Регису.
Что ты видишь? спрашивает он.
Я осматриваю стену и вдоль и поперек ворот. Охраны нет, что может означать, что это заброшенный вход. Однако мы знаем, что лучше не доверять ничему что кажется слишком простым. Я закрываю глаза и снова выталкиваю свою Божественность, ощущая медленное жужжание, которое могу распознать только я. Он распространяется волнами, окатывая каждый предмет, окружающий меня.
Я чувствую пробирающие до костей эмоции пары позади нас и ледяную стойкость Региса. Помимо этого, тепло почвы, а потом вот оно. То самое, о чем мы оба беспокоились. Замок заколдован, говорю я. Если мы взломаем его или вскроем без ключа, он отправит предупреждение своему владельцу.
Только замок? Спрашивает Регис.
Я киваю, и он испускает вздох, похожий на облегчение. О чем ты думаешь?
Вместо ответа Регис снимает рюкзак со спины и откидывает верхний клапан, протягивая руку внутрь, чтобы вытащить тонкий кожаный футляр. Если мы не можем пройти через ворота, тогда все, что нам нужно сделать, это просто убрать одну сторону.
Я хмурюсь, сбитая с толку. Что ты
Оставайся здесь с парой и наблюдай, обрывает меня Регис, вручая мне свой рюкзак. Я сейчас вернусь.
Проклятие застревает у меня в горле, когда он уходит быстрее, чем я успеваю его схватить, и мне ничего не остается, как следовать его приказам. Куда он направляется? тихо спрашивает мужчина позади меня.
Он проверяет ворота, говорю я, поворачиваясь и глядя на него. У тебя такой вид, будто ты сейчас упадешь в обморок.
Гордон? Ирина сжимает его руку и смотрит на него снизу вверх при моих словах. Генри слишком тяжелый? Может мне понести его?
Он качает головой и сквозь пот, покрывающий его лоб, стискивает зубы. Нет, отвечает он. Я могу справиться со своим сыном.
Тебе следует хотя бы присесть, пока мы ждем, приказываю я. Мужчина дергает головой в сторону. Я хмурюсь. Это было не предложение, говорю я. Сядь, пока я тебя не заставила.
Мужчина бледнеет, а затем еще немного приподнимается, опираясь на стену как на рычаг. Я не могу, отвечает он.
Почему? Спрашиваю я.
Он бледнеет и, помолчав, понижает голос. Не думаю, что смогу встать, если сейчас сяду.
Я хмурюсь и подхожу к нему. Я касаюсь его груди и провожу пальцами по ребрам, пока он неглубоко дышит. Беспокойство терзает меня изнутри. Если он действительно так плох, как кажется, то удивительно, что он вообще двигается. Дышать больно? Спрашиваю я.
Он кивает.
Мой пристальный взгляд прищуривается к выражению его лица. Это похоже на покалывание или жжение?
И то, и другое. Он шипит сквозь зубы.
Черт. Это нехорошо. Я поднимаю руку и прикусываю ноготь большого пальца, обдумывая варианты. Никто не знает, сколько времени потребуется Регису, чтобы завершить то, что он планирует, и я не знаю, сколько еще этот человек сможет продержаться, не потеряв сознания. Ни Регис, ни я не смогли бы нести его и при этом убедиться, что наши руки свободны для борьбы, если бы нас поймали. Попытка подвергнуть нас слишком большой опасности. Если он хочет выбраться, ему нужно идти на своих двоих.
Ты можешь что-нибудь сделать? спрашивает женщина с отчаянием в голосе. Она смотрит на меня с надеждой и слезящимися глазами.
Черт возьми. Я действительно хотела бы, чтобы она не спрашивала. Надежда жестокая штука для любого в ее положении. Я проклинаю и отворачиваюсь от них обоих. Я сильно прикусываю большой палец, а свободной рукой лезу в карман, чтобы достать маленький пузырек с чистой водой. Я прижимаю большой палец к отверстию и позволяю нескольким капелькам моей крови проскользнуть внутрь, прежде чем рана сможет закрыться сама по себе. Там, где людям требуется много времени, чтобы исцелиться, Смертным Богам этого не требуется.
По мере того, как кровь стекает в маленький флакон, область на задней части моей шеи становится теплой. Я никогда не делала этого раньше, несмотря на мои открытия о пользе Божественной крови. В нескольких книгах о Божественной Крови и ее способностях, которые я нашла и прочитала в Преступном мире и по всему континенту Анатоля, было неясно, сработает ли это на самом деле. Это была теория, и я уверена, что ее проверяли раньше, но по какой-то причине ни один автор никогда не хотел прямо сказать, действительно ли кровь Бога или кровь Смертного Бога исцелит чистокровного смертного. Я уверена, что так и будет. Я надеюсь, что так и будет.