И Забава вдруг почувствовала, что тут ничего не поделаешь. Не убедишь Красаву, никак.
Что-то словно надломилось у нее внутри.
Зря я все это затеяла, с грустью подумала она. И право распоряжаться в женском доме зря у Харальда попросила. Здешним бабам пока ничем не помочь, а Красава верит лишь в то, во что хочет верить.
Худосочная рабыня, вжавшаяся в угол опочивальни, вдруг закашлялась. И невнятно спросила но не по-чужански, а на родном наречии:
Ярл правда все знает?
Знает, тут же подтвердила высунувшаяся из-за спины у Забавы бабка Маленя. А ты из наших? Кашель твой ночью я слышала, но саму еще не видела
Дверь скрипнула, в крохотную опочиваленку неожиданно вошла Рагнхильд. Оглядела всех изумленно, что-то сказала.
Говорит, тебе, невесте и хозяйке, ни к чему пачкаться с грязными рабынями, перевела Маленя. Если позволишь, она сама выяснит все.
Может, Забава и послушалась бы. Просто потому, что уже спросила все, что хотела. И говорить с Красавой больше было не о чем.
Но худосочная рабыня, стоявшая напротив, у дальней стены, почему-то втянула голову в плечи, завидев Рагнхильд. Посмотрела застывшим взглядом
Было в этом нечто, знакомое Забаве еще по прежней ее жизни. И она, задавив легкую дрожь, прозвучавшую в голосе в самом начале, ответила:
Скажи, что я сама все выяснила. И что ей тоже нет нужды пачкаться с рабынями.
Улыбка Рагнхильд погасла. Она что-то сказала, глянула повелительно на бабку.
Говорит, ярл Харальд будет недоволен, пробормотала Маленя. А рабыня, что кашляет, может тебя заразить. Тебе лучше уйти.
Красава, всхлипнув в последний раз, поднялась с пола. Посмотрела то ли испуганно, то ли неуверенно. Попросила:
Иди, Забава. Только обо мне не забудь. Попроси ярла за меня, сделай милость. Все же мы не чужие, одного роду-племени.
Я уже попросила, ответила Забава.
И подумала говорить больше не о чем, все сказано. Только странно как-то все. С чего это Рагнхильд решила что-то выяснять?
И худая рабыня смотрит испуганно
Ей вдруг вспомнилось, что Красава пошла в сарай не одна, а с какой-то рабыней. И Забава, повернувшись к беловолосой, спросила:
А зачем тебе что-то выяснять, Рагнхильд? Велел кто?
Лицо у той осталось спокойным, но глаза нехорошо прищурились.
Ярл Харальд приказал ей приглядывать за тобой, а эта рабыня твоя сестра, перевела бабка Маленя слова беловолосой. Поэтому она хочет помочь. Узнать, что с ней случилось.
Уже узнали все, сказала Забава, глядя в лицо Рагнхильд. Сестру мою видели, когда она входила в сарай. И ярл Харальд об этом уже знает.
Рагнхильд слегка покачнулась.
Теперь-то Ольвдансдоттир понимала, насколько глупо поступила, связавшись с темноволосой рабыней.
Правда, мысль о том, что следовало бы учесть, насколько крепость сейчас переполнена людьми, и воинами самого Харальда, и теми, кто прибыл с его родичами, ей в голову не пришла.
Вся ее надежда была теперь на то, что Харальд не станет выяснять, почему наложница выкинула такую глупость. А просто прикончит девку.
Не спрашивают же у коровы, зачем она боднула кого-то скотина на то и скотина, чтобы поступать неразумно. Слишком бодливую корову просто молча режут, не тратя времени на разговоры.
Рагнхильд выдавила на лицо улыбку, сказала торопливо:
Раз так, то эта рабыня теперь
может надеяться только на твое заступничество, Сванхильд. Конечно, я тоже замолвлю за нее словечко ради тебя. Но ты невеста ярла Харальда. Ты могла бы попросить у него жизнь этой рабыни себе в дар. Скоро ваша свадьба, после которой супруг наутро должен преподнести тебе подарок. Попроси, чтобы твоим утренним даром стала жизнь сестры
Темноволосая как только бабка перевела ее слова, что-то взвизгнула, тоже, видно, умоляя об этом девку Харальда.
Та нахмурилась. Но на лице у нее появилась растерянность и задумчивость.
Вот так, торжествующе подумала Рагнхильд. Когда Харальд услышит от своей Сванхильд этот глупый лепет обменять его утренний дар на жизнь никчемной рабыни, он поневоле задумается, стоит ли на ней жениться.
Держать ее при себе да. Но жениться
И в этот момент дверь распахнулась. В проеме стоял Харальд. В тяжелом плаще из темных шкур, застегнутом пряжкой на плече, в простой рубахе под ним.
Он подошел неслышно, подумала Рагнхильд. Шагал быстро? Лишь бы он не слышал ее последних слов.
Но Харальд смотрел на всех одинаково холодно, и она успокоилась.
Бабы набились в тесную опочивальню так, что и не повернуться.
И все-таки они стояли тут. И, похоже, беседовали перед его приходом.
Шестеро, подумал Харальд, окидывая всех взглядом. Четыре рабыни и две свободные женщины. И совместная беседа.
Бабьи дрязги и оговоры, мелькнула у него насмешливая мысль. Сижу тут в крепости, занимаюсь бабьими глупостями
А потом вдруг вспомнились слова отца любая рука может преподнести зелье. И сказанное им следом берегись людей.
Разве не сама Рагнхильд сказала ему когда-то, что он недооценивает рабынь? Что любая из них может подмешать яд в еду или питье
Его веселье как рукой сняло. Харальд шагнул в коморку, оставив дверь открытой. Приказал громко, так, чтобы услышали в проходе:
Там, за дверью. Один сюда.