Не очень-то вы похожи на монаха, ответила Мелоди.
Форд засмеялся.
Не похож, похож не был, и теперь уж никогда не буду. Охота за динозавром помогла мне понять, что созерцание и размышления не для меня. Монастырь в свое время очень помог мне, но проводить там всю жизнь я не стану.
Чем собираешься заняться? спросил Том. Вернешься в ЦРУ?
Форд покачал головой.
Займусь частными расследованиями.
Что? Станешь детективом? Что скажет настоятель?
Брат Генри от всей души одобряет мое решение. Говорит, он с самого начала знал, что мне никогда не сделаться монахом, однако я должен был осознать это сам. Вот и осознал.
А чем именно ты будешь заниматься в качестве детектива? Выслеживать с фотоаппаратом неверных мужей?
Форд расхохотался.
Вовсе нет. Моя деятельность будет касаться корпоративного и международного шпионажа, криптографии, криптоанализа, научных и технологических проблем. Примерно в этой же сфере я работал, когда был агентом ЦРУ. Кстати, я ищу напарника. Он подмигнул Тому. Как тебе такая работенка, а?
Кому, мне? Я же ничего не смыслю в шпионаже.
Верно, ничего. Но так и надо. Я знаю твой характер, и этого довольно.
Подумаю над твоим предложением.
Снова раздались возгласы директор открыл новую бутылку и стал ввинчиваться в толпу репортеров, подливая им шампанского и выслушивая их жалобы. Динозавр лежал на длинном металлическом столе: шея вывернута, зубы оскалены, пустые глазницы глядят на людское сборище.
Форд обернулся к Мелоди.
Не скажешь, что этот тираннозавр почил в мире.
Ярость, ярость а как же ведь для него мерк свет, негромко проговорила та.
Уайман сделал маленький глоток шампанского.
Пока вы говорили, Мелоди, мне пришла в голову довольно неожиданная мысль.
Какая же?
Форд глянул на чудище, потом снова на Мелоди.
Можно вас спросить: почему вы считаете, что «венерины зеркальца» живые?
Женщина улыбнулась и покачала головой.
В принципе, они формально не подходят под используемое в настоящее время определение живого, поскольку у них нет ДНК. Однако по остальным признакам частицы являются живыми: они способны размножаться, расти, адаптироваться, питаться, совершать энергообмен и выделять отходы.
Есть одна возможность, о которой вы, кажется, не подумали.
Какая?
Что, если «венерины зеркальца» это механизмы?
Механизмы? Машины микроскопических размеров? Но для чего они?
Чтобы обеспечить исчезновение динозавров. Механизмы, сконструированные, чтобы направлять эволюцию, манипулировать ею. Машины, внедренные в астероид, который летел к Земле, который, возможно, даже послали на Землю.
Но зачем?
Вы же сами сказали чтобы сделать возможным появление людей.
После короткого молчания Мелоди смущенно засмеялась.
Вот уж точно, неожиданная мысль Только у бывшего монаха могла возникнуть такая безумная идея.
Дуглас Престон Богохульство
Blasphemy
© 2007 by Splendide Mendax, Inc. Published by arrangement with Tom Doherty Associates, LLC.
© Перевод на русский язык. Волкова Ю. А., 2014
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2016
Глава 1
Кен Долби стоял перед блоком управления и бережно перемещал рычаги «Изабеллы». На миг замерев, он посмаковал мгновение, открыл решетчатую коробку и опустил еще один рычажок, красного цвета.
Самая дорогая на земле машина включилась, не издав ни звука и не подав ни единого сигнала. Лишь в Лас-Вегасе, на удалении двухсот миль, едва заметно мигнули электрические огни.
Чуть погодя под ногами Долби слегка завибрировал пол. К «Изабелле» Кен относился, будто к женщине. В иные минуты, когда его воображение особенно разыгрывалось, она представлялась ему высокой стройняшкой с крепкой, темной, словно ночь в пустыне, покрытой капельками пота спиной. «Изабелла» Своими чувствами он не делился ни с кем, опасаясь насмешек. Для остальных ученых, занимавшихся этим проектом, «Изабелла» была неодушевленным предметом, безжизненной машиной, созданной для научно-исследовательских работ. Долби же с тех самых пор, когда семилетним мальчишкой собрал первый радиоприемник из набора «Юный физик», питал ко всем своим творениям глубокие чувства. «Фред». Так звали тот приемник. Думая о «Фреде», Долби видел перед собой белокожего толстячка с рыжими, как морковь, волосами. Свою первую ЭВМ он нарек «Бетти». В его воображении она была проворной умницей-секретаршей. Объяснить, почему его детища обретают характер и человеческий облик, Долби не мог. Так случалось, и все.
Теперь все его мысли занимала эта машина, самый мощный в мире ускоритель элементарных частиц. «Изабелла».
Ну, как она? спросил Хазелиус, руководитель группы, подходя и дружески похлопывая Долби по плечу.
Мурлычет, как кошка, ответил тот.
Ну, и славно. Прошу внимания, обратился Хазелиус ко всей команде. У меня есть предложение.
Когда члены группы, отвернувшись от рабочих станций, устремили на него взгляды и замерли в ожидании, руководитель пересек кабинетик и остановился у самого большого плазменного экрана. Невысокий, худой, ухоженный и беспокойный, как хорек в неволе, он секунду-другую потоптался на месте, взглянул на коллег и широко улыбнулся. Его исключительная одаренность и способность лидерствовать не переставали удивлять Долби.