Вы так скоро, удивился князь, вставая мне на встречу. Его взгляд прошёлся по мне с ног до головы и замер на не закрытом вуалью лице. Удивлённый, он тут же посмотрел в сторону. Стало вдруг очень приятно он отвернулся! Не стал пожирать глазами, а учтиво отвернулся!
Дуся догнала меня с плащом наперевес, застегнула его на груди, заправила в обруч вуаль, позволяя той струиться по лицу. Перекрестила.
Берегите себя, ваше сиятельство, душенька, проговорила она и убежала. Смотрела ей в след с улыбкой уже старая, едва ногами перебирает, а всё такая же неугомонная.
У вас чудесные черты, неловко проговорил князь.
Но вы ведь видели меня уже и не раз.
Не при таком ярком свете, он откашлялся. Что же, сплетни про вас определённо неправдивы вы очень похожи на свою тётушку.
Вы про тот посредственный фельетон? «Черкесские корни»?
Про него, кивнул. Мы медленно пошли на выход из поместья.
Не берите в голову ещё при жизни батюшки ходили сплетни, а после Лермонтовской Беллы разошлись пуще прежнего. Полагают,
мол, он выкрал черкешенку, она понесла, родила меня оттого меня так в горы тянет.
А вас тянет?
А кого не тянуло бы? посмотрела на князя. Я удивлена. Вы, кажется, знакомы с порядками горцев, неужели полагали, что слухи могут оказаться правдой? Будь так, отец бы умер не от малярии, а от горского кинжала, да и наши края не черкесские, они иным горцам принадлежат.
Не на секунду не сомневался. И всё же вас они не смущают?
Нисколько. Болтуны лишь ждут, что я поддамся их порядкам, но уж простите, где это видано, чтобы законы Господни ради человеческих мнений нарушали? Скрывать себя с подобной страстью моя личная прихоть, и всё же! Ну, сниму я вуаль? Что дальше? Скажут мало! Скажут голову открой, и даром, что замужняя покрываться обязана. До тех пор и будут оголять, пока под исподнее не заглянут.
Согласен с вами от и до, кивнул князь. Этим стервятникам лишь бы разорвать всех и каждого на кусочки. Оттого и сплетни распускают, что к вам не подступиться. Вы личность новая но уже замужем, не дебютантка; из провинции но родовиты без меры, богаты. Им нечем вас зацепить, нечем унизить.
Я не ответила, рассматривая открытый экипаж князя.
Ваша светлость, позволите мне поехать своим экипажем?
Я вызвался сопроводить вас, и будет невежливо оставить вас так
В открытом экипаже я замёрзну, а в закрытом, сами понимаете смутилась. Не хотелось в очередной раз напоминать о приличиях.
Не извольте беспокоиться, князь как-то весело улыбнулся. Я сяду с кучером.
Спорить не стала если его светлость того желает
Тиша, гони домой, обратно я сам!
Как прикажете, кучер кивнул и тут же поехал.
Когда я заходила в экипаж, князь подставил мне локоть, чем снова удивил. Не ладонь локоть, и это показалось мне таким проявлением уважения меня и моих принципов, что я думала об этом весь путь до усадьбы Безруковых, которая находилась в небольшом отдалении от города.
Так странно осознавать, что князь на первый взгляд абсолютное воплощение придворного дворянства не унижает мои взгляды, не насмехается над «устаревшей» моралью, а осторожно узнаёт больше, в общении подстраиваясь под меня.
Да, мы кардинально разнимся в некоторых мнениях, чего уж говорить он военный до мозга костей! но так увлекательны наши беседы, так спокойно разделять с ним свои пусть даже абсурдные по современным меркам мыли. Конечно, не всегда князь воспринимает мои слова со всей серьёзностью, но по крайней мере он чуток к тому, что относится к моей личности, и это нельзя не признать! располагает.
А его дружба со Львом? Толстой, пусть и не однозначен иногда, кутила и даже развратник местами (безусловно, он скрывает от меня эту сторону личности), но обладает неординарной философией, и я бы даже сказала моралью куда более высокой, чем средний господин его положения. И он не стесняется определять Воронцова как друга, вкупе с Павлом
Не знаю Быть может, я была несправедлива к князю поначалу? Военные заслуги, определённо, черта отталкивающая, но по нраву, кажется, он вовсе не плохой человек.
Приём Безрукова блестел совсем иным характером, нежели официальные: уже на походе к усадьбе мне захотелось развернуться смех взрывами доносился из окон, перекрывая даже музыку, кое-где дымило курят, нередко слышался звон бокалов.
Не переживайте, это обыденное светское мероприятие.
О том и переживаю, пробормотала. И всё же отступать нельзя мне нужны и Безруков, и Подземельный. Если не для разговора прямо сейчас возникли у меня сомнения по поводу их к тому способности то, по крайней мере, для назначения встречи.
Гости удивились нашему с князем появлению, причём мне показалось присутствие Воронцова их смутило даже больше моего. Вспомнилось, что светские мероприятия он, как сам говорил, недолюбливает, но тогда зачем же он вызвался меня проводить?
Что ж
Демид Михайлович! Как рад, как рад! перед нами вдруг вырос румяный, прилизанный и расплывшийся в улыбке молодой человек. Из всего его внешнего вида несомненно, он был одет по последней моде меня особенно поразил малиновый шарф на шее, завязанный пышным бантом очевидно, женской руки работа. Впрочем, помада на шее, ближе к челюсти, видимо, была подписью рукодельницы. А эта чудесная особа!.. он посмотрел на меня и по глазам видно за миг протрезвел. Графиня, кивнул медленно.