Хм. А я-то думала, что это я тут циник говорит Акира, оперившись на балкон: поздно становится, может зайдем уже? Или она тянется к ближайшему подносу на столике рядом с перилами и берет бокал: впрочем можно и постоять. Как ты говоришь эта штуковина называется? она качает бокалом, принюхиваясь.
Картиш. отвечает Юки, глядя как Майко делает жест и дворцовая стража отпускает незадачливого гвардейца. Она снимает с себя орденскую ленту и мундир и остается в белой рубашке с широкими рукавами. Рубашка висит свободно, но ее незаурядные формы этим все равно не скрыть. Майко отбрасывает в стороны ножны и салютует своему противнику лезвием церемониального меча. Ее поклонник повторяет жест.
Хорошее название одобряет Акира и отпивает глоток, по всей видимости совершенно забыв о том, что она дала зарок не пить «вообще никогда» буквально пять минут назад. Или десять.
В воздухе звенит высокая нота, по полу к нам скользит выбитый из руки гвардейца меч. Я аккуратно наступаю на него, останавливая движение, прижимая его к мраморному полу. Тут же появляются дворцовые и с извинениями и поклонами забирают меч, уволакивают гвардейца, который невнятно ругается и марает полы кровью.
Видели? говорит Майко, подходя к нам, все еще с мечом в правой руке и в рубашке: как ругается! Настоящий профессионал, я даже парочку выражений запомнила. Что-то там про мою маму и кровосмешение. Шпагу, правда, держать не умеет, но ругаться мастер!
А что ты хочешь, это ж первый гвардейский пожимает плечами Юки: эти из богатеньких сынков дворян собраны. Ты во второй гвардейский сходи, вот там настоящие волки, ветераны, а не эти, которые только парады устраивать да свои доспехи полировать умеют. Первый гвардейский потому и назван первым, что для них названия важны, а не дела. Эти только в карты играть, да вино дуть, да служанкам по углам юбки задирать горазды.
Эх, жаль. печалится Майко: а где казармы второго гвардейского? Я бы им визит нанесла!
Сиди уж говорит Юки и сперва я думаю, что Майко сейчас взбрыкнет и вправду отправится гвардейцев второго полка сиськами пугать, но нет. Набрала наша Юки авторитета и политического веса в семье.
Не могу я там с ними жалуется Майко через некоторое время, кивая в сторону увлеченно о чем-то беседующих Читосе и Марии: у меня от них голова кругом! Я половину слов вообще не понимаю.
Дай уже матери и ребенку побыть вместе, прояви такт говорит Акира: я с тобой, о чем хотела поговорить. Ты почему двоих парней из гокудо покалечила? Знаешь, сколько страховка медицинская стоила? А компенсации парням и семьям?
Ой, да плевать отвечает Майко: старикан заплатит. И потом нечего такими наглыми быть, приперлись в школу как к себе домой. А в школе порядок должен быть.
Дело не в деньгах качает головой Акира: а в твоем излишнем энтузиазме, когда дело доходит до насилия. Ты же вполне могла им пару слов шепнуть кто ты никто и вякнуть не посмел бы. А ты сразу ноги ломать. Сложный перелом, кстати, парень хромать долго будет.
Ты вот Акира такая большая и умная прищуривается Майко, с размаху воткнув лезвие меча в щелочку между мраморными плитами. Меч закачался и замер, вертикально, будто воткнутый в землю. Майко складывает руки на груди.
Но ты вот чего не понимаешь продолжает Майко: и я тут даже с этой стервой Кикой соглашусь. Хоть и не люблю я ее. Но она в чем права
ты всегда была Та Самая Акира. Тебя все эти парни и девчонки старого крокодила в лицо знали. И знают. И должны знать. А я метаморф и это она обводит себя жестом: всего лишь мой привычный облик. Как твой костюм. Но этот мой облик в городе должны знать. По крайней мере ребята и девчата с гокудо. Вот кто приехал откуда, перевелся там, в командировку прибыл вот он должен получать фотоальбом с надписью «Сейтики в лицах». И где-то между пятой и седьмой страницей должен быть мой портрет.
Что?
А под портретом надпись «Даже не думай!». Нет, серьезно, у меня в этом городе репутация, а какие-то два недоноска будут меня перед моими же учениками обзывать. Это им еще повезло, что школьниками нельзя наблюдать сцены «крайнего физического насилия» и «нанесения травм, несовместимых с жизнью». Хотя, я могу и подождать пока эти конкретные идиоты из больницы выйдут и добавить. заканчивает свою речь Майко. Подошедшая к нам Иошико накидывает ей на плечи мундир и Майко просовывает руки в рукава.
Хорошо говорит Акира: эти два конкретных идиота как только выпишутся из больницы подойдут к тебе и принесут извинения. Насчет фотоальбома я распоряжусь.
Аа это про тот день, когда мы Атсуши в раздевалке зажали? вспоминает Иошико и краснеет, глядя как мы с Юки смотрим на нее: что? Майко обещала, что даст его сфотать без одежды!
Майко обещала Майко сделала! гордо говорит наша новоиспеченная учительница физкультуры и матримониальная мечта всех гвардейцев: а то он думал, что может от меня спрятаться! От меня еще никто не уходил.
Ладно, вопросы по вашей школе снимаются говорит Акира: у меня все равно еще один вопрос. Кто такая эта журналистка и чего она делает у тебя на квартире?
Да какая-то поклонница Сумераги-тайчо говорит Майко: я ее подобрала после того пожара в «Хилтоне». Ты же знаешь, после того, которого лифты в отеле не работают. После которого в холле горелым пахнет. И эвакуировали всех. Вот раз и пожар. А не было бы пожара так жили бы себе в пентхаусе и