А как, интересно, возникает цель в жизни? спросил тихим голосом сидевший с краю рябоватый солдат Межуев. Я вот не знаю, есть у меня цель или нет. Служу просто.
Значит, ее у тебя нет!
отрезал Москалюк.
Почему же?
Как ты можешь говорить, что нет цели? вмешался Бекасов. Ты в армии, у тебя цель служить как можно лучше. Выполнять что положено. За этим послан.
А потом? Дальше? спросил Межуев, мигая круглыми мальчишескими глазами.
Дальше думай, головой работай, мягко сказал Москалюк, как бы извиняясь за недавнюю резкость, и обернулся к Матвееву: Правильно я говорю, товарищ старший лейтенант?
В общем, правильно, ответил задумчиво Матвеев, тоже неожиданно разволновавшийся от этой беседы.
Цель, цель большое, слово. Матвеев вдруг подумал о себе: он для себя дорогу выбрал на всю жизнь, и получилось это само собой, без какого-либо нажима со стороны. Выбрал, доволен и как же это здорово. А вот этим ребятам еще придется помозговать, поволноваться Окончится служба в армии, и придется решать, каким путем идти дальше, искать себя, и нелегко, конечно, это, не каждому природой дано такое призвание, так отчетливо звучащее в сердце, что и раздумывать нечего иди себе туда, куда зовет собственная натура. Нет, не каждому дано такое. Приходится думать, выбирать, взвешивать, и, наверно, надо сделать все возможное, чтобы каждый из них не ошибся, не пожалел потом о бесплодно пролетевших годах.
Матвеев сидел, слушал, разглядывал солдат и по их выжидательным, любопытным взглядам чувствовал, что они тоже изучают его: пришел командир роты в казарму, сел с ними в кружок интересно, что он скажет им, о чем спросит, и вообще любопытно, что он за человек старший лейтенант Матвеев?
Ничего особенного, конечно, в этом их желании не было не каждый день случается сидеть вот так запросто с командиром роты, обмениваться с ним мыслями, разными планами. Матвеев был еще очень молод и по своей молодости почему-то считал, что солдаты ждут от него каких-то особо мудрых слов, особых рассуждений, каких-то необыкновенных открытий, он боялся ошибиться, боялся сказать глупость, и эта боязнь немного сковывала его, побуждала к сдержанности.
Существует такое расхожее выражение: отец-командир. Бросаются иногда им по делу и не по делу. Но если говорить правду, то только солдат знает, кто истинно достоин именоваться этим почетным званием. И хоть будь ты семи пядей во лбу, владей самой высшей математикой и другими науками, права на это высокое звание они не дают. Вот если кроме науки и ума ты обладаешь еще и душевностью и любишь солдата не на показ, а искренне, входишь в его заботы и нужды, тогда обязательно про тебя скажут: отец-командир.
А что, товарищ старший лейтенант, отпуска нам не будут давать? спросил Бекасов.
Отпуска? Домой хочется? улыбнулся Матвеев. А далеко ли вам ехать?
Далеко. По Волге за Саратов.
Рядовой Бекасов, притулившись плечом к стойке, подпиравшей второй ярус кроватей, смотрел чуть исподлобья на Матвеева и ждал продолжения разговора об отпусках. Так уж повелось, что в любой части, во взводе, в роте, в отделении всегда найдется солдат, который берет на себя смелость завести с командиром беседу на самые животрепещущие вопросы: об отпусках, увольнениях и всевозможных других поощрениях. Такой солдат обычно, притворяется лопухом, корчит из себя ваньку, но вместе с тем за словом в карман не полезет и позволяет даже себе иногда большие вольности в разговоре с начальством, и, что самое интересное, все эти вольности, за которые другой бы крепко поплатился, ему как-то сходят с рук, ему даже замечания и то не сделают.
Вот этот Бекасов, родом из-под Саратова, худенький, с кудрявящейся челкой на лбу, с нарочито простодушным, устремленным на командира прямым взглядом, сидел напротив Матвеева и ждал ответа на свой вопрос.
А сколько времени вы служите? спросил Матвеев.
Да уж много, товарищ старший лейтенант.
Ну а поточнее?
Поточнее Бекасов почесал за ухом. Второй год скоро пойдет на днях.
Когда «на днях»?
Бекасов покрутил головой, помялся, кашлянул.
В ноябре месяце будет.
Это вы называете «на днях»?
Да. Бекасов глядел в глаза ротному командиру честно и преданно.
А каковы у вас успехи в учебе?
Разные, продолжал играть спектакль Бекасов.
Ну а поконкретнее?
Стреляю хорошо. А вот физподготовка меня подводит.
Она вас подводит?
Так точно, товарищ старший лейтенант, но что поделаешь, таким уродился.
А тактика?
По тактике я стараюсь.
Понятно, улыбнулся Матвеев и поманил к себе пальцем солдата: Придвигайтесь поближе, я вам один личный совет хочу дать.
Бекасов удивленно посмотрел вокруг и придвинулся к Матвееву вместе с табуреткой.
Ближе,
ближе, чтобы другие не слышали, сказал таинственно Матвеев.
Бекасов придвинулся еще ближе.
Если хотите в отпуск, то вот вам мой совет, говорю лично для вас, по секрету, сказал Матвеев, понизив голос. Попасть в отпуск очень легко, старайтесь только, чтобы все предметы были у вас на «отлично». И физподготовка, конечно, и тактика Поняли?
Солдаты хмыкнули, заулыбались: подкусил командир Бекасова. Не дождешься, пожалуй, отпуска, Бекасов, с твоими успехами в боевой и политической Прошла еще секунда, и солдаты уже громко хохотали, не стесняясь Матвеева. И сам Бекасов, покрутив стриженой, с челкой, головой, тоже не выдержал, махнул рукой и тоже смеялся вместе со всеми.