Шимек.
Ну хорошо. Лицо М-ского ничего не выражало, хотя я понимал, как он должен быть доволен. А где вы сожгли этот лоскут?
В карьере.
Сержанту последний ответ явно не понравился.
Здесь в округе нет никаких карьеров, что ты плетешь?
Хорошо. Директор не позволил мне продолжить. Это поляна с эрратическими валунами, обратился он к сержанту, все здесь ее так называют.
А когда это было? допрашивал дальше М-ский.
В тот самый день вечером.
Это ты нес обрывок платья, да?
Я, а откуда вы знаете?
М-ский торжествующе улыбнулся:
Видишь, от нас ничего не укроется. Который это был час?
Не помню точно, где-то после семи, нет, пожалуй, ближе к восьми.
Так. А что вы делали потом?
Да уже ничего, потом мы пошли домой.
А почему вы не рассказали обо всем родителям?
Мы боялись, потому что они взлетели на воздух, это было так страшно, что, наверно, не рассказал бы даже на исповеди, выпалил я на одном дыхании.
М-ский опять усмехнулся:
А вот и рассказал, однако, и не ксендзу, а нам!
Вы местные? неожиданно спросил сержант.
Не понимаю, сказал я. И в самом деле, куда он гнет? Что ему надо?
Я спрашиваю, твои родители отсюда?
Да, отсюда, отец родился в Гданьске, и мать тоже.
Ну хорошо. М-ский закончил допрос А какие-нибудь вещи Вайзера вы не находили, что-нибудь от него осталось?
Нет, взрыв был такой сильный, что мы даже искать ничего не стали, этот кусок платья чистая случайность!
Можешь идти и позови второго приятеля, прервал меня директор. Ну, чего ждешь?
Впервые с начала следствия я почувствовал себя чуть увереннее.
Петр, теперь ты, позвал я из открытых дверей и, когда он проходил мимо меня, подмигнул ему так же, как Шимек: мол, пока все идет нормально так, как им хотелось с самого начала. Я сел на складном стуле и кивнул Шимеку, тот сразу все понял. Сторож зевал немилосердно, обнажая черные гнилые зубы, а я вспоминал, что происходило дальше.
Утром следующего дня я услышал в магазине Цирсона такой разговор наших соседок:
Вы слышали? Поймали того психа, что по Брентово бегал и людей пугал.
Эээ, да это был не псих, а извращенец какой-то,
дорогая моя.
Святая Мария, извращенец, говорите?
Да-да, извращенец, какой нормальный псих будет бегать по кладбищу и звонить? Какой сумасшедший напялит на голову каску и будет болтаться по улицам? Нормальный псих, моя дорогая, выдает себя за Наполеона или за Мицкевича.
А говорят, вмешалась новая собеседница, золовка моя говорит, она там живет, что никакой он не сумасшедший, а боговдохновенный, святой как бы человек, однажды он будто бы залез на крышу и говорил такое, прямо как из Священного Писания!
Как это из Священного Писания?
Ну не в точности, а как бы из Писания, все время о Боге и каре за грехи!
Ну-у, нет, он все же сумасшедший, а чтоб о Боге говорить, для того есть ксендз. На крышу, говорите?
На крышу, и даже милиция приехала, но он тогда убежал.
Подошла моя очередь, и я не стал слушать дальше, что говорят соседки, а когда выбежал из магазина, встретил Шимека.
Прошло у тебя уже? беззлобно спросил он.
Да.
Ну так почитай. Он сунул мне под нос газету, с которой возвращался домой. Вот здесь, показал пальцем заголовок.
«ГРАЖДАНСКАЯ ПОЗИЦИЯ» значилось крупным шрифтом.
А о чем это?
Не спрашивай, а читай, нетерпеливо буркнул он.
В заметке говорилось о поимке опасного безумца, которого схватили с помощью счастливых членов государственного садоводческого кооператива имени Розы Люксембург. Подписанная инициалами К. З. заметка не произвела на меня большого впечатления.
Ну и что? спросил я. Что с того?
Ничего, только про него написали, а про нас нет.
А ты хотел бы, чтоб про нас?
Да нет, пусть уж лучше никто не знает, что мы ему помогали -.
Да, ответил я, лучше, чтобы не знали. Мы перешли по булыжной мостовой на другую сторону улицы. Из колбасной за магазином Цирсона доносился неприятный сладковатый запах требухи. У подъезда мы встретили Вайзера и Эльку, которые как раз выходили из дому.
Приходите немного раньше, мы сегодня устраиваем пикник, сказала Элька весело.
Где всегда?
Где всегда, и уже догоняла Вайзера.
Подожди, задержал ее Шимек, если пикник, нужно еду какую-нибудь, да?
Ладно уж, крикнула Элька и показала на корзинку, которую держала в правой руке. У меня все есть, можете ничего не приносить.
Они пошли в гору, в сторону леса.
Пикник со взрывами на закуску. Шимек расхохотался над собственной шуткой. Неплохо, а?
Но взрывами и не пахло. Когда мы пришли в ложбину, Элька и Вайзер сидели возле расстеленной под дубом скатерти.
Где раздобыла, спросил Петр, у ксендза Дудака?
Только не запачкайте, строго сказала Элька, видите, какая белая?
Все было приготовлено с большим шиком Элька, нужно признать, знала в этом толк: возле нарезанных ломтиками помидоров лежали огурцы, между ними стояла солонка, масло в фарфоровой мисочке и сыр, тоже тонко нарезанный. Мы сели по-турецки, скрестив ноги. Шимек вынул из сетки пять бутылок лимонада, который мы купили скинувшись, чтобы не приходить с пустыми руками.
Ну, молодцы, сказала Элька, соля помидоры, тоже что-то притащили.