Я умираю от жажды, пойдемте же выпьем чего-нибудь! повторил Прада, оторвавшись наконец от мучительного зрелища.
Спросив стакан холодного лимонада, он жадно проглотил его залпом, точно больной, изнывающий от лихорадки.
Античная зала представляла собой обширную, отделанную под мрамор комнату с мозаичным полом и расположенной вдоль стен знаменитой коллекцией древних ваз, барельефов и скульптур. Преобладали мраморные статуи, но немало было и бронзовых, среди прочих несравненная статуя умирающего гладиатора. Но главным украшением была прославленная Венера, под стать Венере Капитолийской, только еще более изящная и стройная, с грациозно вытянутой левой рукой, полная истомы и сладострастия. В тот вечер на нее был направлен ослепительный луч электрического рефлектора, и мраморная статуя
в своей божественной наготе казалась живой и бессмертной.
В глубине залы, у стены, помещался буфет, и на длинном столе, покрытом вышитой скатертью, были расставлены вазы с фруктами, блюда с пирожными и холодными закусками. Среди бутылок шампанского, сосудов с горячим пуншем и ледяным шербетом, стаканов, чайных и бульонных чашек, среди хрусталя, фарфора и сверкающего серебра возвышались роскошные букеты цветов. Удачным новшеством были расставленные в зале ряды маленьких столиков, за которыми гости, вместо того чтобы закусывать стоя, могли расположиться с удобством, как в кафе.
За одним из столиков Пьер увидел Нарцисса с молодой дамой; узнав Лизбету, Прада подошел к ним.
Видите, в какой я приятной компании, галантно сказал посольский атташе. Потеряв вас, я не нашел ничего лучшего, как предложить руку очаровательной даме и проводить ее сюда.
Прекрасная мысль, поддержала Лизбета с обворожительной улыбкой, тем более что мне очень хотелось пить.
Они заказали кофе с мороженым и медленно пили, помешивая золочеными ложечками.
Я тоже умираю от жажды, заявил граф, никак не могу ее утолить Вы позволите к вам присоединиться, не правда ли, сударь? Может быть, кофе немного охладит меня Ах, моя дорогая, позвольте вам представить господина аббата Фромана, одного из ученейших французских священников.
Все четверо долго сидели за столиком, беседуя и с любопытством наблюдая за вереницей гостей, проходивших мимо. Но Прада, обычно такой внимательный к своей подруге, все еще казался рассеянным; порою он забывал о ней, терзаясь сердечной мукой, и против воли обращал взгляд к соседней галерее, откуда доносились звуки оркестра.
Что с вами, друг мой? заботливо спросила Лизбета, заметив, как он бледен и расстроен. Вам нездоровится?
Ничего не ответив, Прада вдруг воскликнул:
Смотрите, смотрите, вот подлинно счастливая пара, вот где любовь и счастье!
И он указал на маркизу Монтефьори, мать Дарио, и на ее второго мужа, Жюля Лапорта, бывшего сержанта швейцарской гвардии, который был моложе ее на пятнадцать лет; она высмотрела его на Корсо своими все еще прекрасными, пламенными глазами и, чтобы крепче завладеть им, сделала маркизом Монтефьори. На всех балах и вечерах, вопреки обычаю, она не отпускала мужа ни на шаг и всюду появлялась с ним под руку, гордясь своим красивым кавалером. Стоя у буфета, оба пили шампанское и закусывали сандвичами; маркиза, несмотря на свои пятьдесят с лишним лет и располневшую фигуру, была еще ослепительно хороша, а ее статный, самодовольный супруг с пышными усами и грубоватыми манерами, походивший на удачливого авантюриста, имел большой успех у дам.
А знаете, ведь она его вызволила из прескверной истории, продолжал граф вполголоса. Ну да, он наживался как посредник, поставляя священные реликвии в бельгийские и французские монастыри, и был причастен к делу с фальшивыми мощами: здешние евреи мастерили якобы древние ковчежцы с кусочками бараньих костей, снабженные печатями и засвидетельствованные подписями высших церковных сановников. Дело замяли, так как в нем были замешаны еще и три прелата Экий счастливец! Глядите, она прямо пожирает его глазами! А вид-то у него величественный, смотрите, как галантно он держит тарелку с цыпленком, угощая свою супругу!
Мрачно, с желчной насмешкой, граф начал пересказывать римские любовные истории. Женщины здесь невежественны, упрямы, ревнивы. Когда нм удается подцепить мужчину, они стараются пришить его к юбке на всю жизнь, считают его своей собственностью, не отпускают от себя ни на шаг. Он перечислял длительные, бесконечно тянущиеся романы, вроде многолетней связи донны Серафины и Морано, обратившейся в настоящий брачный союз; он высмеивал скучное постоянство, тяжкий гнет верности, будничные поцелуи, мещанские пошлые связи, которые удавалось порвать только со скандалами и бурными сценами.
Да что с вами, что с вами такое, милый друг? смеясь, воскликнула Лизбета. Все, что вы осуждаете, напротив, очень хорошо! Если любишь, надо любить друг друга всю жизнь.
Хрупкая, беленькая, с вьющимися светлыми волосами и обнаженными плечами, Лизбета была очаровательна. Нарцисс, томно полузакрыв глаза, осыпал ее комплиментами, сравнивая с картиной Боттичелли, которую он видел во Флоренции. Ночь надвигалась. Пьер снова погрузился в свои тревожные думы, как вдруг услышал от проходившей мимо дамы, что в галерее уже танцуют котильон. Действительно, вдали загремела медь оркестра, и Пьер вспомнил, что монсеньер Нани назначил ему свидание в зеркальной гостиной.