Но, судя по тому, что Макарову снова доверили боевой самолет, он прошел проверку.
Значит, и в плену советский летчик вел себя достойно.
Но кто может об этом рассказать? О немецком концлагере и побеге оттуда, о том, как патриоты были пойманы, что испытали, что выдержали кто об этом расскажет?
Пока только Гусев, товарищ Николая Макарова по плену, который много лет назад заходил к Марии Петровне.
Он говорил тогда, что их вдохновлял пример Карбышева.
Личный пример или только слухи о нем?
Генерал-майор Карбышев с начала войны находился в немецких концлагерях.
В каких?
Книжка Евгения Решина «Генерал Карбышев» ответила следопытам на вопрос: шталаг-324 у польского города Острув-Мазовецки, Замостье, офлаг XIII-Д близ немецкого города Хаммельбурга, тюрьмы Берлина, Бреслау, Нюрнберга, лагеря уничтожения Флоссенбург, Майданен, Освенцим, Заксенхаузен, Маутхаузен
В офлаге XIII-Д Николай Дмитриевич Карбышев написал знаменитые «Правила поведения советских людей в фашистском плену». Восьмой пункт этого кодекса чести советского человека гласил: «При первой возможности совершать побеги из плена».
Карбышев сам комплектовал группы побега.
Может быть, он и напутствовал в одну из ненастных ночей сорок четвертого года решившихся на побег храбрецов, среди которых был и летчик Николай Макаров?
Человека по фамилии Гусев, который живет не то в Туле, не то в Тульской области, начали искать следопыты села Спея.
Если они найдут его, будет раскрыт еще один подвиг Великой Отечественной войны.
«ЕГО ЗАРЫЛИ В ШАР ЗЕМНОЙ»
Могилы войны!..
Братские, для которых подчас использовалась воронка от взрыва бомбы и где помещались десятки павших, одиночные то близ дерева, то у камня, чтобы найти после, а то и в степи, где над невысоким холмиком укреплялась фанерка или дощечка, на которой химическим карандашом написано имя солдата и дата его гибели. Бой звал вперед, перед мертвым извинялись, как перед живым: прости, браток, надо идти. Мы еще вернемся к тебе
Дожди смоют буквы на фанере, а ветер повалит и унесет ее; холмик зарастет ласковой травой кто узнает теперь, где похоронен боец?
Быть может, вернется к этому полю через несколько лет товарищ, чтобы рассказать людям о подвиге друга и о его гибели, о своей неизбывной боли, чтобы поставить памятник над могилой, но, может, и не придет солдат к другу, потому что сам погибнет в нескольких километрах от него
Самые печальные могилы войны это могилы сорок первого, поры отступления наших войск, теряющих бойцов на каждом шагу.
Могилы того времени исчезали в земле бесследно; через множество лет плуг выворачивал из пашни белую кость, над которой стоял в задумчивости минуту-другую тракторист, либо землечерпалка обнаруживала целое кладбище человеческих останков
Кто были эти люди?
По звездам на металлических пуговицах и бляхах определяют: наши. Наши зарыты здесь!
Чей полк, какая армия оставила мертвых в этих болотистых местах? Ответа нет. Не было тогда, в сорок первом, у бойцов медалей, по которым можно определить, кто награжден ими, документы превратились в прах
Местные жители, конечно же, не могут назвать часть, с боем отступавшую через их село. Они помнят только рев пикирующих немецких самолетов, бесконечные взрывы бомб, пыль и дым, ответную стрельбу и уходящих на восток красноармейцев, вслед за которыми ворвались в село фашистские танки.
И только случайность может подсказать следопыту, где нужно искать имена павших на его земле, куда нужно направить поиск.
Что же было у людей той памятью, к которой, как к могиле, обращались они. долгие годы после войны? Последнее письмо сына, брата, мужа или отца тетрадный лист, сложенный треугольником, и «похоронка»: «Ваш сын (называлось имя) в бою за социалистическую Родину, верный воинской присяге и проявив геройство и мужество, погиб», следовала дата, а место гибели не всегда указывалось или указывалось неточно.
Потому-то и воздвигнуты во многих наших городах и прежде всего в столице нашей Родины Москве Могилы Неизвестного Солдата, чтобы каждый, кто пережил в войну боль утраты, мог прийти и поклониться ей, а заодно и безвестной могиле родного человека, над которой не горит вечный огонь памяти и благодарности, к которой не приходят поговорить, поплакать или помолчать
Мой отец погиб в 1942 году «где-то под Воронежом». В письме, которое мы с мамой храним до сих пор, сказано: «иду в бой, останусь жив сообщу». После этого письма пришло извещение: «пропал без вести».
Где-то под Воронежом, неизвестно, в какой братской могиле, неизвестно, под каким холмиком, лежит мой отец. Сорок второй год был годом страшных битв, вся страна напряглась в смертельном усилии, чтобы остановить врага. Мы отступали и наступали; каждый населенный пункт несколько раз за сутки переходил из рук в руки. И конечно, было не до похорон, убитых бойцов
закапывали кое-как либо клали в братские могилы и тех не щадили бомбы и снаряды.
Я не надеюсь уже получить когда-нибудь письмо от красных следопытов Воронежской области, которые скажут мне, что на земле существует могила моего отца и к празднику кто-то кладет к ней вместо меня живые цветы. Что найдены боевые товарищи отца, которые видели, как он погиб, говорят о нем такие-то слова, передают и тот, опоздавший на сорок лет, последний его привет жене и сыну.