«В чем дело? Плохо воюют наши бойцы и командиры? Нет. Какие только не были тяжести и испытания, а они не дрогнули! Многие бойцы кровью истекают от ран, а не уходят с поля боя»
Мысли оборвал характерный шум танковых моторов, и вскоре откуда-то слева вывернулась пятерка немецких приземистых танков и, не сбавляя скорости, помчалась мимо завода. «С фланга заходят», догадался Говорков.
Потом до слуха долетели звуки, похожие на частые удары в большой барабан. Это заработала наша противотанковая артиллерия, и снова показались танки. Но теперь их было только четыре. Позади бежали два запыхавшихся гитлеровца. Они махали руками, пытаясь остановить машины. Внутри у Говоркова что-то колыхнулось, по телу пробежали холодные мурашки. Он приник было плотнее к земле, но тотчас сдвинул назад пилотку и прильнул щекой к прикладу винтовки с оптическим прибором
Назад
вернулся поздно вечером. Спустившись в овражек, где располагалась его рота, Говорков присел немного отдохнуть, поразмыслить, правильно ли он провел день, и между делом переобуть ноги.
Бой утих. Дым и смрад немного рассеялись. Внизу, ближе к Волге, беззвучно хлопотали под прикрытием высокого берега старшины и каптенармусы, получая на завтрашний день провизию. Из ближней землянки доносился глухой простуженный голос, постукивал котелок. И вдруг оттуда полилась неизвестно кем сложенная песня про Сталинград, про стойкость советских солдат:
Нет сильнее солдатской дружбы и задушевнее солдатской песни, проговорил, вздохнув, Говорков, когда окончилась песня.
Перемотав портянки, он пошел к себе в землянку.
Первым встретил его Зайцев, который уже сидел здесь и ждал.
Ну как успехи? спросил он.
Плохо. За весь день только двоих подшиб, да и те сами нарвались, когда бежали из подбитого танка.
Что ж плохого? усмехнулся Зайцев. Если бы каждый боец стукнул по парочке фашистов, давно бы Гитлеру крышка.
Говорков прикинул в уме и согласился.
С тех пор он регулярно выходил спозаранку на передний край нашей обороны и терпеливо выслеживал гитлеровцев. Зайцевская наука пошла на пользу, и личный счет Семена Говоркова рос день ото дня.
Так продолжалось, пока советские войска не прорвали вражеские позиции на флангах и не зажали всю группировку немцев в крепкие клещи. Защитники Сталинграда обрушили на врага ряд мощных ударов, после которых гитлеровцы заметно присмирели и не показывались из своих укрытий.
Говорков каждый день ходил «на охоту», менял позиции, пускался на всевозможные хитрости, но ничего не выходило.
Все равно достанем! сказал он однажды и направился к Котову, который теперь командовал ротой, но не забывал о Говоркове, интересовался его делами, помогал, когда в этом была необходимость.
Котов внимательно выслушал план, предложенный снайпером, задал несколько вопросов.
Будь по-твоему! сказал он. Сделаем все, что надо
За немецким передним краем на отшибе стоял трехэтажный разрушенный дом. Он мог служить надежным укрытием не только от оружейного, но и минометного огня. Место вокруг было открытое и хорошо простреливалось во всех направлениях. Пользуясь ночной темнотой, Говорков добрался до этого дома и облюбовал себе место под разбитой лестничной клеткой.
Утром, в условленное время, с нашей стороны прилетел тяжелый снаряд и разорвался между двумя землянками врага. Перепуганные фашистские солдаты выскочили наверх и заметались в поисках другого убежища. Говорков дал по ним короткую автоматную очередь и притих.
Через равные промежутки времени наши снаряды рвались в гуще немецкой обороны. Фашисты, выбитые из насиженных мест, кидались от одного укрытия к другому. Говорков едва успевал нажимать на спусковой крючок.
К полудню он насчитал вокруг своей огневой позиции больше трех десятков убитых. «Удачная охота. Теперь, как стемнеет, можно и назад возвращаться»
Видя, что артиллерийский обстрел прекратился, гитлеровцы стали потихоньку выходить из своих укрытий. Говоркову не терпелось продырявить еще две три головы, но он боялся демаскировать себя без артиллерийского обстрела и всячески удерживался от соблазна. Но вот над одним окопом показался офицер в широкополой фуражке. Говорков не вытерпел. И тотчас в его сторону с воем полетели немецкие мины. Кольцо их сжималось все теснее и теснее.
«Засекли, подумал Говорков и выругал себя за последний выстрел. Выдержки не хватило. Теперь не выпустят, будут пытаться взять живьем»
Когда свист мин утих, из блиндажей показались вражеские солдаты. Они ползком, перебежками пробирались к дому.
Но Говорков сверху хорошо видел их, и они не могли укрыться от его выстрелов Попытка захватить снайпера сорвалась.
Тогда гитлеровцы открыли по дому артиллерийский огонь. Едкая кирпичная пыль полезла в нос, в горло. Гитлеровцы выпустили около двух десятков снарядов. Казалось, после такого обстрела в доме не могло остаться ничего живого, да там никого и не было. Говорков, ужом проскользнувший через открытое место, стоял посредине командирской землянки и докладывал Котову о проведенной операции.