Катя кивнула, но я видел, что это её не успокоило.
Ресторан оказался уютным: приглушённый свет, негромкая музыка, пахло очень аппетитно. Нас провели к нашему столику, приняли заказ, и импровизированное празднование началось.
Удивительно, но вечер прошёл душевно. Даже слишком. Напряжение первых минут постепенно рассеялось. Зотов оказался душой компании. Он рассказывал забавные истории из училищной жизни. Ольга расспрашивала Катю о Москве, о её учёбе. Катя оттаяла и отвечала охотно.
Даже Наташа вела себя образцово показательно: никаких колкостей, только вежливое участие в общем разговоре. Она подняла бокал за моё здоровье, пожелала успехов. Катя ответила тем же. Они даже вполне дружелюбно обменялись парой фраз о спектакле. Казалось, топор войны если и не зарыт, то надёжно припрятан под толстым слоем светского льда.
Я поддерживал разговор, смеялся шуткам Зотова, рассказывал свои. Но часть меня ждала момента, когда можно будет поговорить с Орловым, который сидел напротив, изредка вставлял реплики в разговор, но в основном молчал и наблюдал.
Засиживаться было нельзя. Уже около девяти, а нам всем, кроме Кати, нужно было возвращаться в училище до отбоя. Подали счёт. Я оплатил его, и наша разномастная компания потянулась к выходу.
У входа в ресторан, пока девушки и Зотов надевали пальто и обсуждали постановку, я поймал взгляд Орлова.
Пётр Игоревич, на пару слов? кивнул я в сторону от входа, в чуть более тёмный уголок под выступом здания.
Конечно, тут же отозвался он.
Мы отошли шагов на десять. Вечер выдался тихим, только далёкие звуки города и голоса нашей группы позади нарушали его покой. Свет от ресторана падал сюда косо, оставляя наши лица в полутени.
Что вы имели в виду тогда в театре? начал я без предисловий. О каких жизнях и здоровье речь? Что и кому угрожает?
Орлов глянул через моё плечо туда, где стояли Катя, Наташа, Зотов и Ольга. Быстро, будто спохватившись, отвёл взгляд. Но я заметил. Значит, угроза связана с кем-то из нас.
Лейтенант начал говорить неспеша, тщательно подбирая слова, как человек, боящийся ошибиться или сказать лишнее:
Громов Прежде всего, приношу извинения за тот инцидент с посадкой. Он поморщился, будто от неприятного воспоминания. Поступок недостойный и не красит меня ни как человека, ни как офицера, ни как инструктора. Я был не прав. Глупо и подло.
Я кивнул. Извинение принято. Но я знал, что это было не главное. Поэтому ждал продолжения.
Дело в том Пётр Игоревич понизил голос почти до шёпота, оглядываясь, что тогда я действовал не сам по себе. Меня попросили. Проверить тебя. На прочность. На адекватность. Создать стрессовую ситуацию.
Я снова кивнул. Что-то такое я и подразумевал с самого начала.
Я
не могу раскрыть всех нюансов, продолжал он. Не имею права. Но я обязан был предупредить. Своей победой своей безупречной посадкой тогда вы, сами того не желая, нажил себе врага. Серьёзного. Точнее он поправился, враг уже был. Но теперь он перешёл от слов к делу. Твоё мастерство его огорчило. А человек этот опасен. Очень.
Орлов замолчал, и мы оба посторонились, давая пройти даме с собачкой.
Я не знаю, чем ты мог насолить такому человеку, продолжил лейтенант, когда женщина скрылась из вида и явно с трудом подбирал определение, до Качи. Возможно, я преувеличиваю и это просто его характер. Натура, если угодно.
Но факт остаётся фактом: он зол, он влиятелен, и он будет действовать. Поэтому будь осторожен, Громов. Очень осторожен. Следи за спиной. Доверяй только проверенным людям. В его глазах читалась неподдельная тревога.
Спасибо за предупреждение, Пётр Игоревич, проговорил я. Вы назовёте имя этого человека?
Орлов напрягся. Он снова мельком глянул за мою спину, потом посмотрел мне прямо в глаза. Наконец, он кивнул, открыл рот, чтобы произнести имя, но его перебили:
Серёжа!
Голос Кати прозвучал совсем рядом. Я обернулся и увидел её, подходящую к нам.
Зотов собирается пойти договариваться о такси! сказала она, уже почти поравнявшись с нами. Машина подъедет через пару минут. Он предлагает вам вместе поехать в училище, а меня по пути подбросите до гостиницы. Что думаешь? Она остановилась рядом, вопросительно глядя на меня, потом перевела взгляд на Орлова, словно извиняясь за вторжение.
Отличная идея, сказал я, приобнимая девушку. Спасибо Стёпе передай. Мы с Петром Игоревичем буквально пару слов договариваем, и сразу к вам.
Катя виновато улыбнулась:
Извините, что прервала.
Ничего страшного, вежливо ответил ей Орлов и улыбнулся, хотя глаза внимательно сканировали округу.
Катя развернулась и пошла к остальным, чтобы передать Степану мой ответ. Я повернулся к Орлову и приготовился услышать имя.
Итак, Пётр Игоревич, вы говорили начал я.
Но договорить я не успел.
Резкий, пронзительный визг тормозов разорвал вечернюю тишину улицы. Он прозвучал так близко, так внезапно, что я на несколько ударов сердца подвис. Из этого состояния меня вывел оглушительный, продолжительный гудок, раздавшийся следом.
Я инстинктивно обернулся на звук, разворачиваясь на пятках. Взгляд метнулся к дороге. Прямо в нашу сторону, виляя, мчалась «Победа». И неслась она прямо на Катю, которая шла, ничего не подозревая.