И он всё равно выглядел внушительно.
Хвост волос, собранных на затылке, пестрел седыми прядями. Лицо испещрено длинными вертикальными морщинами, крупный прямой нос и смуглая кожа придавали ему сходство с Чингачгуком.
Мускулы выпирали из короткой жилетки, как баскетбольные мячи, зато талия была узкой, а задница поджарой, как у племенного жеребца...
Так значит, ты Безумный Макс, в губах его была зажата исполинская зубочистка, больше похожая на молодой дубок.
С кем имею честь?
Одиссей. Сын Лаэрта.
Э... Очень приятно.
Так, надо быстро вспомнить, что Лола говорила об Одиссее... Или это была не Лола? Точно! Пенелопа. Она говорила, что Одиссей её жених.
И при этом без зазрения совести переспала со мной.
А вот Кассандра говорила, что он чемпион каких-то там боёв...
Ох ты ж ёжик сизокрылый. Что сейчас буде-е-ет...
Взаимно, Одиссей вежливо кивнул. Хотел спросить: когда тебе будет удобно?
Удобно что?..
Устроить поединок, доходчиво пояснил Одиссей-Чингачгук.
Я моргнул. Что-то забрезжило в памяти... Что-то, что Лола говорила перед самым моим отбытием в Заковию.
С тех пор столько всего случилось, что это конкретное воспоминание оказалось погребённым под вековыми наслоениями других, не менее интересных.
Речь шла о Пенелопе, которая принародно признала меня своим новым женихом заехав, как вы уже понимаете, по морде.
И теперь Одиссей тоже жених
должен бросить мне вызов и убить в честном поединке.
И раз уж мы встретились, продолжил Одиссей, перекрывая мне путь к отступлению. Может, разберёмся прямо сейчас?
Глядя на горгонида, я вдруг отчётливо понял: все мои проблемы это пустяки.
Пари с Денницей, заключение Зебрины, разборки с Лолой... Даже Заковия с её новым спортивным хобби, и все родственники, вместе взятые. Потому что жить мне осталось совсем недолго.
Ровно столько, сколько понадобится Одиссею, чтобы размазать меня по полу слоем толщиной в одну молекулу.
Сейчас? переспросил я. И сморщился, как от зубной боли.
Представляю, как это выглядело со стороны...
Не подумай чего, но у меня график, вполне дружелюбно пояснил Одиссей. Хочу начать с четырёх поединков в день.
Я моргал минуты две, не переставая. А потом попросил:
А можно спросить: тебе кто-то посоветовал со мной сразиться? Уж не рогатый ли господин в хорошем костюме?..
Одиссей моргнул.
Я тебя не понимаю, растерянно сказал он.
Тебя науськали на меня напасть, я снова разозлился.
Горгонид вздохнул.
Кубики пресса разошлись и сошлись снова. Как квадратики на плитке шоколада.
Я только что вернулся, пояснил он. И кроме Пенелопы почти никого не видел. Так что я не понимаю, о чём ты.
Я тоже не понимаю, зачем тебе со мной сражаться, я пожал плечами. Хочешь жениться на Пенелопе так женись. Я мешать не буду.
Одиссей снова вздохнул. А потом предложил:
Пойдём, покурим?
Стояли мы в узком коридоре. До двери, ведущей в зал, где, предположительно, пьянствовала Лолита, было рукой подать.
И столько же было до двери чёрного хода, ведущей к мусорным бачкам и прочим прелестям, не предназначенным для взглядов клиентов.
Я внимательно посмотрел на Одиссея.
Если я что-то понимаю в людях, то ему сейчас нужен не поединок. Мужику нужно просто выговориться.
С удовольствием, и я пошел к двери чёрного хода.
Задница был в зените.
Стоял тот особенный полуденный час, когда его белые раскалённые лучи били в землю практически вертикально, как молнии.
Находиться под открытым небом в такое время было всё равно, что добровольно поджариваться на гриле.
От асфальта поднималось горячее марево, в нём плавилось несколько мусорных бачков.
Вот один из них пошевелился, и я сообразил, что это гнолл.
Я усмехнулся.
Гноллы органично заняли свою нишу в Сан-Инферно. Они убирали с улицы мусор, дохлых крыс, а иногда, как я подозреваю, и отходы другого характера например то, что оставляют после себя люди, не связанные строгими правилами Гильдии убийц...
Схоронившись под козырьком, мы с Одиссеем закурили. Сигарета на такой жаре не доставляла никакого удовольствия. Я прямо таки ОЩУЩАЛ сея драконом, нажравшимся воспламенителного порошка по самое немогу.
А потом горгонид принялся рассказывать.
В общем, он подписался на одну войнушку в другом измерении. Платили хорошо а деньги ему были нужны на свадьбу.
Время в Сан-Инферно и в том измерении шло по-разному, и Одиссей рассчитывал управиться за пару дней. Но война, как это обычно бывает, затянулась, а потом у него сломался И-Прыгун, так что в конечном итоге Одиссей мотался по измерениям двадцать лет.
Я сглотнул. И спросил:
А здесь сколько прошло времени?
Около ста дней, скорбно ответил Одиссей.
Я фыркнул.
Так в чём проблема?
Оказалось, проблема в Пенелопе.
Она не хотела отпускать жениха и на пару деньков, они поссорились, и горгонида, в порыве чувств, заявила, что будет заводить по одному жениху на каждый день отсутствия Одиссея.
Тот махнул рукой: как чемпион ежегодного турнира по боям без правил Сан-Инферно, он думал, что по возвращении легко справится с парой-тройкой конкурентов.
Но прошло сто дней... тупо повторил я.
А горгониды держат слово, кивнул Одиссей. Сказала, один жених за каждый день отсутствия и точка.