Кажется, он был зол на кого-то и сильно напуган. Лишь бы только Худди и Грета не пострадали...
Глава 7 Твоя тьма моя тьма
ДарианКто-то должен сказать Элле, что в башне сильное эхо, и сказанное наверху, слышно вплоть до первого этажа. Прижался к стене и впитывал внезапное признание, которое разносилось вокруг меня: через мысли ворона, соскакивало по ступенькам, отражалось от стен.
Я никогда не была влюблена в Чарли. Не уверена, что вообще понимала, что такое любовь. Я любила маму, отца, сводных сестер, мачеху. Сейчас я люблю своих соседок. Они славные. А ещё мне нравитесь вы...
Я нравлюсь ей. Переживает, что мог приревновать к принцу, хотя сама же этого и добивалась в кабинете. А я действительно ревновал, потому что у Чарльза в руках реальная власть, и он может спасти Эллу, в отличие от меня. Я карающее орудие, как ни крути.
... И это ужасно. Потому что я не встретила бы вас при других обстоятельствах, а только угодив в тюрьму и едва не потеряв любимых? Как можно построить что-то хорошее из боли и слёз?
У меня нет ответа на этот вопрос для неё. И как построить что-то хорошее в Равенорде я тоже не знаю, но поверил, что все возможно с ней. Слушай ее разговоры об арести, наблюдал, с каким трепетом берёт каждое письмо, как приводит в порядок опальную башню, как относится к проклятым воронам и моей Грете.
Хорррррошшшая, каркнула мне сестра на ухо, тоже подслушав весь разговор, и я шикнул на неё.
Уже и так вся академия обсуждает нас с Эллой. Но мы не делаем ничего предосудительного, и мне не за что оправдываться. Но я всё равно не могу провожать
её по вечерам, идти с ней рядом, это вызовет новые вопросы. Потому крадусь в темноте, как преступник. Если я буду слишком навязчив, у моей подопечной возникнут проблемы на апелляции, ей это ни к чему. Её оправдают, она не виновата, я верю. Кто-то посмеялся бы надо мной, сказав, что влюбился как мальчишка и теперь не вижу зла, за лживым ангельским взглядом. Но я и не глазами смотрю на неё.
Уже собирался возвращаться к себе. Эллу встретил кто-то из подруг судя по её приветливому голосу, но потом я услышал рык, пронзивший всю башню. Худди? Она же ночует у Фей, пьёт лекарства и спокойно пережидает полнолуние.
Новое рычание, от которого стыла кровь.
Грета оттолкнулась от моего плеча и рванула наверх, а я бежал за ней, нервно держась за рукоять клинка. Надеюсь, это просто причудливый сквозняк башни, а не рассвирепевший волк, иначе Фэй, скорее всего, мертва.
Какую бы фигуру нам сделать? Есть идеи? вкрадчивый, успокаивающий голос Эллы. Молодец, пытается взывать к человечности зверя, и это даже работало, вот только...
Новые рык, а затем крик моей арести, всё это смешалось с карканьем Греты. Бесконечная лестница никак не кончалась. Обнажил меч, и уже на последнем пролёте увидел, как Элла сорвалась со ступеней и рухнула вниз, в тот же миг волк навис над ней с распахнутой пастью, вся его морда была покрыта глубокими царапинами, а Грета зашла на новый круг, чтобы остановить зверя.
Не понадобится, я уже здесь и вижу грубое нарушение правил академии. Одна арести напала на другую и угрожает её жизни.
Прости меня, Худди. Я не хотел. Я пытался. Прости, если сможешь.
Волк взвыл от боли, когда очередная метаморфоза погрузила и без такого страдающее тело в агонию нового оборота. Перья стремительно заменяли мех, морда превращалась в клюв, а из глаз девушки текли слезы.
Позаботься о ней, Грета, ты знаешь, что делать, отрывисто сказал я, стараясь не смотреть, как потерял первую арести за все десять лет работы. Ещё никогда ни одна девушка за время моей службы в Равенорде не становилась вороном. И вот теперь я не спас бедного ребёнка.
Поднял Эллу на руки, не представляю, что скажу ей, когда она придёт в себя, а говорить придётся.
Где я ошибся?
Элла
Когда я очнулась в больничном крыле, то сразу поняла, что случилось что-то ужасное и непоправимое. Не со мной. Руки-ноги у меня были на месте. Смотрю на мир обоими глазами. Жить буду. Но что-то тревожное витало в воздухе, натянулось в груди и грозило вот-вот порваться.
Осторожно села в постели и, первое, что увидела: две руки, которые до вспухших вен сжимали моё покрывало. Сейчас кожа у Би казалась даже белее, чем обычно, почти прозрачной, а чёрные волосы были спутаны и непромыты. Никогда не видела свою соседку такой неопрятной.
Коснулась её плеча, и я Бьянка медленно подняла голову и потерла опухшие от слёз глаза.
О! Элла, ты пришла в себя. Как хорошо. Это всё моя вина. Я Я Ты чуть не А Худди она
У подруги так и не получилось ничего сказать, она вновь уронила лицо мне в ноги и начала плакать навзрыд. На звуки пришли работники лазарета и попытались привести Бьянку в чувства, дали ей подышать чем-то, трясли за плечи, но она не успокаивалась, а всё продолжала стенать и обвинять себя.
Струна в груди натянулась до предела, но никто так ине собирался объяснить мне, что случилось. И сама мутно помнила события прошлой ночи. Ди встретила меня на лестнице, спросила о письме, да дальше
Я обхватила пульсирующую от боли голову.
Упала? Оступилась?
У меня тугая повязка вокруг затылка, видимо, действительно упала. Но не толкнула же меня Худди? Бред. И причем тут Бьянка?