Не забыв бросить через плечо:
Сгниёшь тут, и никто тебе не поможет!
Я лишь в недоумении морщусь. Надо же, сколько желчи. Что я ей сделала?
Сгниёшь, слышишь! Снова оборачивается ко мне.
Думаю, мы вряд ли подружимся. Правда? Говорю ей, словно она может услышать.
Вы за всё ответите!
А я-то надеялась, что мы договоримся. Жаль, могла бы мне помочь. Совершила бы доброе дело под конец жизни
Твой дракон умрёт, и ты тоже.
А вот это уже слишком! Отворачиваюсь к стене, с трудом сохраняя спокойствие. Она же специально меня выводит из себя. Оказывается, спорить с глухими сомнительное удовольствие.
У них в замке эпидемия бешенства или старуха злая на весь мир с рождения?
Грохот двери и скрежет засова дают мне явно понять, что мои коммуникативные навыки сегодня потерпели жёсткое фиаско.
Грустно вздыхаю, подобрав под себя ноги. Нет, плакать я точно не буду. Из-за глухой ведьмы точно.
Встаю, и подхожу к окну. Рассматриваю мерцающие на небе звезды, одновременно страшась и надеясь, что их закроет крылатая тень.
Что же делать? Сидеть здесь неделями и ожидать своего конца? Я пока не вижу способа сбежать отсюда.
Жаль, что огромная библиотека Эдгара для меня теперь недоступна. Я бы сейчас искала там не способ попасть в свой мир, а сказку про принцессу, запертую в башне и ожидающую своего дракона.
Хочется верить, что такая сказка есть. И у неё счастливый конец.
31. «Ты слишком долго!»
Меня трясёт от ярости и собственного бессилия!
Я считала, что ненавижу этот мир. Но в той жизни, что была у меня ещё недавно, я была свободна, сыта и у меня была отдушина моё маленькое русалочье хобби. Сейчас я отчаянно скучаю по тёплой заботе Наяны, подколам Орданы и даже обрадовалась бы, если бы за дверью мелькнули сиреневые кружева драконессы.
Да, мне не нравилась истеричная и вредная Санта. Но она была простой, туповатой и понятной.
Она не унижала меня. А от садистского удовольствия, которое светилось в глазах старой ведьмы, мне хотелось разбить кулаки в кровь.
И Эдгар Я до сих пор не понимаю, что чувствую к нему. И чувствовала Трепет и страх, иногда восхищение, порой злость. Но им никогда не двигало желание насмехаться надо мной. Издеваться в угоду своему эгоизму.
Как бы я не злилась на него, не обижалась, это чувство и рядом не стояло с пламенеющей ненавистью к Сеймуру.
Я должна выбраться отсюда! Во что бы то не стало!
Какое-то время я мечусь по своей камере. Снова обстукиваю каждый камушек, проверяю трещины. Ни один узник не обследовал свою темницу с таким прилежанием, как я.
Пробую на разрыв ткань простыни крепкая, должна выдержать. Измеряю её ладонью и на некоторое время погружаюсь в расчеты.
Мне мешает, что я не знаю, на какой высоте я сейчас нахожусь. Возможно, мне хватит длины самодельной верёвки только для того, чтобы с комфортом повеситься. Не известно, как далеко от меня земля.
Нет ничего глупее, чем висеть на простыне на высоте девятиэтажного дома и вопить от страха. Ёжусь, представив эту картину и приступаю к поискам других вариантов.
Нервно потопывая ножкой, рассматриваю одежду, которую мне принесли. От неё тоже пользы немного. Типичное платье лумьенки. Если представить, что мне удалось выбраться, я далеко в длинной юбке не убегу.
Чёрт, чёрт, чёрт
Крепко зажав переносицу дрожащей рукой, мечусь по камере туда и сюда. Вспоминаю все известные сюжеты о побеге. Но ничего не идёт в голову. Тот, кто писал эти книги и сценарии, понятия не имеет о том, как это сложно!
В каморке ощутимо холодает, и я надеваю шерстяное платье. Так всё-таки лучше. И не придётся светить бельем перед чешуйчатым психопатом, если он надумает заглянуть в гости.
Достаю из корсажа деревянную ложку. Ласково поглаживаю её.
Видимо, ты единственное, что у меня есть.
Какое-то время стою, зажав ложку в кулаке и задумчиво разглядываю каменную стену.
Не знаю, как Монте-Кристо выкопал ложкой туннель, но у меня нет долгих лет в запасе. Как только Эдгар женится, для меня настанут ещё более мрачные времена.
Метку обжигает, словно я засунула руку в горячий песок. Хватаюсь за запястье, трясу ладонью, чтобы унять странное ощущение. От неожиданности роняю ложку, и она с глухим стуком катится в угол.
Жжение в метке постепенно стихает, словно прикручивают мощность воздействия. Остаётся лишь приятное щекочущее тепло. И я с облегчением выдыхаю.
Что происходит? Неужели даже мысль о том, что Эдгар женится теперь так на меня действует?
Только этого мне не хватало! Собственное тело, всегда такое гибкое и покорное, отказывается меня слушаться. Мне ещё и за мыслями своими следить?
Лезу под кровать и достаю несчастную ложку, у неё теперь отколот край. Видимо, чтобы я даже не мечтала воспользоваться ей, как лопатой.
О! Чем я прогневила местных богов?!
За дверями странное оживление, я слышу перебор ключей, громкий металлический лязг. Как пантера мягко поднимаюсь на ноги. Тихо, почти неслышно, крадусь к двери и застываю у порога с зажатым в руке черенком ложки.
Пульс колотится в ушах, я считаю секунды!
Гневно раздуваю ноздри, кто бы там не был, ему не поздоровится. Здесь у меня нет друзей, только враги!