Дальнейшее почти не отложилось у Дана в памяти. Знакомство с Велагрисом, награда за котят, огромный королевский зверинец, который в другое время он не преминул бы осмотреть от и до все меркло перед разговором с принцем Лоисом. Более-менее пришел в себя Дан уже в экипаже. И первым делом спросил:
Черт возьми, сэн Симантус, как?!
Принц очень милый ребенок, когда дело касается разного рода тварей. Так что ничего сверхъестественного я не делал, - ответил тот и ехидно заметил,ткнув пальцем себе в плечо: Только спать в этом не ложитесь. Не дай Создатель, помнется. Вы же теперь особа, отмеченная самим королем. Ходить в непотребном виде неуместно. Полoжение обязывает.
О ленте Дан тоже успел, оказывается, не то чтобы забыть, но упустить из виду то, что так в ней и остался. А он ведь даже не знает, в каких случаях положено или уместно ее надеть, а когда не стоит! Что ж, зато есть у кого спросить совета.
Сэн Симантус. Вы не откажетесь разъяснить мне кое-что?
Я уже заинтригован. Спрашивайте.
Покa доехали до тетушкиного особняка, Дан успел получить вполне приличное представление не только о том, когда носить королевские награды, а когда втихую любоваться ими в собственной комнате (кстати, выяснилось, что перстень тоже желательно носить, а Дан сдуру решил, что это,так сказать, материальная часть). Оказывается, высочайшая милость давала немало привилегий, а заодно и кое-какие обязанности. Он мог теперь в любое время («разумное время», уточнил Симантус) прийти во дворец, хоть просто так, хоть с подарком, предложением или жалобой, так что прoщальные слова принца вовсе не были пустой вежливостью. Мог получать приглашения на королевские увеселения и праздники (когда женится то и на жену тоже,и, кстати, должен будет представить супругу королеве), присутствовать при торжественных выходах и приемах посольств (не то чтобы ему было это интересно, но все же!). Предъявителю
королевского перстня обязаны были предоставить коня на любой почтовой станции, ночлег в любой гостинице и место на любом корабле королевства за счет короны. Теперь ему не придется путешествовать на крыше дилижанса, даже если настанут совсем плохие времена!
А обязанности Он, как охотник и маг, должен был принять участие в любой охоте, если чудовище угрожало безопасности королевства. Если уж честно, Дан рассматривал это как ещё одну привилегию,и она оказалась горaздо весомее, чем право торчать на королевских приемах.
Дома их ждал обед, после которого сэн Симантус тут же снова уехал, пообещав вернуться очень быстро, а Дан опять отправился в библиотеку. После объяснений Симантуса навязчиво думалось, как Аурелия приняла бы возможность попасть в королевский дворец в качестве его жены. Почему-то казалось, что она совсем не придет в восторг. Может, даже скажет, что довольно глупо с его стороны рассчитывать, что она осчастливится такой новостью и, забыв обо всем, кинется под венец.
Он надеялся, что старинные рукописи отвлекут и от сегодняшних таких внезапных впечатлений, и от мыслей об Аурелии, к которым снова начали примешиваться неприятные о Руисе. И надо ж было так совпасть, что первая же тетрадь, которую он раскрыл, оказалась описанием артефактов,изобретенных ггдбийг неким Пелагидом Агидара. Если Дан верно помнил родословное древо, в чем совсем не был уверен, то этот Пелагид жил лет триста назад, и нынешняя ветвь Агидара приходилась ему каким-то боковым отростком. Впрочем, какая разница? Важно, что артефакты здесь описывались такие Дан даже не все понимал в описаниях, но подумал, что вот этому подарку Аурелия точно обрадуется гораздо больше, чем приглашению во дворец. Правда, раздаривать содержимое чужой библиотеки oн не имел никакого права, но ведь можно просто отвезти ей, пусть почитает. А то пропылится здесь еще триста лет, никому не нужное.
Так и вышло, что он прихватил с собой три тетради для Аурелии, Иниго и себе про охоту. И в последний момент взял еще и записки школяра, подумав, что тетушке может понравиться ехидный, в духе сэна Симантуса, стиль.
Уже в пути, когда экипаж выбрался из узких городских улиц на простор сельской дороги, вдруг подумал, что тоже мог бы купить цветы. Наверное, это даже было бы правильно. Вот только после Руиса вряд ли смотрелось бы так, как надо. Скорее навевало бы подозрения, что он подсмотрел у соперника,или вообще следит за ним, потому что сам ни черта не понимает в ухаживании. Как там говорила Аурелия? «Импровизация ещё никогда никого не подводила»? Повторение за Руисом вряд ли можно считать удачной импровизацией.
Оставалось только думать, что там могло произойти за два дня, а чего не могло,и гадать, как встретит его Аурелия. Он соскучился. Безумно соскучился, хотя, видит Создатель, эти два дня никак нельзя назвать скучными. Ее не хватало до боли, до зубовного скрежета, стоило лишь представить, что это «не хватало» может обернуться жутким «навсегда». И ведь сам сказал, что не станет ее удерживать!
Сэн Симантус, разумеется, не мог не заметить его нетерпения и мучений. Но, на удивление, на этот раз никак их не комментировал, прикрывался газетой,только несколько раз выразительно посмотрел с видом «Создатель, дай мне сил не прибить такогo попутчика».