Я затерялась среди прочих женщин и выполняла любую работу, какую мне дадут. Фригг делала вид, что меня не замечает, но, конечно, пристально за мной следила.
Не знаю, сколько прошло времени, и шло ли оно вообще. Однажды, когда я доила коров, ко мне явился Локи. Охота сеять раздор и рушить порядок текла в его жилах вместо крови, и он не мог не воровать даже у того, кто был его другом и союзником. Для этой встречи он принял вид вполне благообразный приятное лицо с золотистым загаром, только глаза слегка косили внутрь и были такого жидкого голубого цвета, что, казалось, сейчас вытекут на нос.
Что я вижу? заявил он, прислонившись к двери хлева и скрестив руки на груди. На одной руке у него было шесть пальцев, чего он сам не замечал сказывалась великанская природа, от которой ему не избавиться, как ни старайся. Сияющая Невеста Ванов исполняет должность скотницы? Иной была ты, впервые явившись в Асгард платье твое было из золота, волосы из золота, и даже в гневном взоре сверкало расплавленное золото
Дай пройти, с ведром в руке я хотела выйти, но он загораживал мне дорогу.
Постой! Он схватил меня за вторую руку. Неужели ты смирилась? Не хочешь отомстить?
Моя месть тебя не касается. Пока не осуществится. Теперь я взглянула на него. Тогда и узнаешь, хочу ли я отомстить. Кому и как.
Видно было, что он испугался даже не грядущей мести, а моего спокойствия.
Но при чем здесь я? Он снова загородил мне дорогу, не давая его обойти.
Это не я нанес тебе удар! Это все он! Он боится тебя, вот и хочет уничтожить. Но я не такой. Ты мне даже нравишься. Правда, ты же такая красивая женщина! Он заискивающе заглянул мне в лицо, ловя мою руку.
Да уж! Я едва не засмеялась. Ты умеешь это оценить.
Я-то умею
Не надо быть красивой, чтобы тебе понравиться. Можно даже быть великаншей кровь тянется к своей крови, да?
Ты это знаешь по себе! Поняв, что я над ним смеюсь, он злобно прищурился. Это ведь правда, что в Ванахейме ты живешь с твоим братом, будто жена с мужем? О, ничего дурного, я знаю, у вас ведь так принято!
Это все же лучше, чем принято у вас у великанов, где один, помнится, заключил брачный союз между собственными ногами! Я мило улыбнулась прямо ему в лицо. Дай мне пройти. А то госпожа будет меня бранить!
Нет, погоди! Он опять загородил мне дорогу, расставив руки, будто хотел обнять. Не будем ссориться. У нас ведь общий враг
Кто это? безмерно удивилась я.
Ты знаешь кто. У кого тысяча имен, но нет охоты называть хоть одно. У кого тысяча ликов, но ни в одном он не может быть тебе приятен.
Разве он тебе враг? А я думала, вы побратались.
Мы-то побратались. Но разве он умеет быть кому-нибудь братом? Не считая того случая, когда он ушел странствовать и оставил свою женушку в наследство двум своим родным братьям вот они весело проводили время втроем, пока он где-то бродил в своей дурацкой шляпе
Я ничего не хочу знать про эти игры.
Он умеет ценить и уважать только самого себя. Вся власть и почет только ему, а если хочешь и себе немного уважения, то приходится виться ужом
От твоих пакостных речей молоко в ведре скиснет.
Да постой же ты! Я не просто так все это говорю. Хочешь, он придвинулся ко мне вплотную и зашептал, дыша жаром мне в ухо, хочешь, я помогу тебе бежать отсюда?
От удивления я не нашла ответа, и он, обрадованный, продолжал:
Я сумею! Сумею это устроить! Я могу принять любой облик и просочиться в любую щель. Я превращу тебя в перо, а себя в птицу и унесу тебя отсюда, куда ты пожелаешь. В любой из миров. И там мы с тобой сможем быть счастливы, вдали от этого подлеца
Мы с тобой несомненно будем счастливы, начала я так серьезно, что он даже было поверил, при условии, что между нами будет располагаться не менее двух-трех миров.
Он взглянул мне в глаза и отшатнулся. Не думаю, что он увидел там презрение он увидел мое спокойствие и твердую уверенность, что я обойдусь без него.
Ну и оставайся жалкой скотницей! Вот теперь он отошел от двери и освободил дорогу, презрительно кривя свои тонкие губы. Посмотрим, найдешь ли ты хоть кого, хоть одного великана, кто не побрезгует тобой, когда от тебя пахнет навозом!
Одного-то уж точно найду! Я выразительно взглянула на него и прошла со своим ведром наружу.
Я-то знала, почему мне следует оставаться здесь.
Этот приступ я отбила легко, но с другим пришлось труднее. Я не сомневалась, что второй тоже будет. Они ведь не просто так побратались: они оба великаньего рода, и стремления у них одни.
Было совсем ранее утро, Суль еще зевала, пока сонные кони вяло тащили ее колесницу на небосклон. Я вычистила большой очаг в палате и вынесла золу наружу, на кучу, на краю березовой рощи вокруг Болотных Палат. В этой роще вечно царила осень в расцвете ее красоты, листья берез круглый год были золотыми, и это было самое дальнее место, куда мне можно было уйти дальше не пускали чары. Высыпав золу из ведра, я обернулась и увидела того, кто эти чары наложил.
Сегодня он выглядел гораздо моложе обычного. Я даже было подумала, что это Бальдр, тем более что выражение лица у него было на редкость приветливое. Продолговатое скуластое лицо с прямоугольным лбом, прямые русые брови, а глаза под ними цвета темного янтаря и в них переливается жидкий огонь. Волосы светлые, золотистые; пряди от лба зачесаны на стороны и заплетены в две косы, прочие спущены на спину. Золотистая, опрятная бородка. Одежда его была вся зеленых оттенков, будто ко мне явилась целая роща, а в руке он держал пучок полевых цветов. Он ведь знал, как я скучаю по зеленым лесам Мидгарда и Ванахейма не смогу пройти мимо. Сам Бальдр не мог бы быть прекраснее, если бы не слишком острый взор обжечься можно. Лишь глянув ему в глаза, я уже знала это вовсе не Бальдр.