А сумасшедший вентилятор пробивался к пытающимся разобрать огонь гоблинам. У него получилось, конечно. И он даже закинул несколько горящих поленьев обратно. А потом, стоя на задних лапах и крутя вокруг себя бревно, стал медленно отступать обратно.
Но мне было не до того. Я сближался со своими целями. Приняв удар копья на нагрудник, я одновременно вбил своё оружие в грудь гоблину. Сдвинулся, ударил ногой, отбрасывая гоблина с дубиной, вырвал копьё и отступил назад. Отогнал противников широким взмахом и, перехватив копьё, нанёс ещё один удачный укол.
Удары шли одни за одним, и я погружался в круговерть боя, отбросив всё остальное. Я быстрее! Уклонение от копья. Сильнее! Рубящий удар удачно попал между позвонков, срезая голову гоблину, не взирая на попытку блокировать. И у меня есть доспех! Приняв удар на наплечник, я ответил закованным в латную перчатку кулаком, разворотив уродцу всё рожу.
Гоблины шли на меня, но я рубил и колол. Они не могли мне противостоять. И умирали. Боже, как легко они умирали. Как мышки в блендере. Эта мысль так рассмешила, что я не выдержал и засмеялся, пяткой копья ломая череп очередному гоблину.
В воздухе повис густой приятный запах. А напротив меня вышел вооружённый полуторным мечом тролль. Я нанёс несколько уколов и отступил. И ещё. Это уже совсем не весело, он оказался такой же быстрый, как и я, но сильнее. Нанося уколы, я отступал, пока по нему сбоку не прилетело бревно, размозжив башку, как арбуз.
А после на нас накатила волна осатаневших зелёных уродцев. Отрубить голову, отсечь ногу, теплота висела вокруг, обволакивала меня, проникала внутрь. И чем больше я убивал, тем больше ещё становилось.
Выцвели краски мира, остались только прущие гоблины. Воткнув копьё в брюхо тролля, я подхватил с земли полуторник и врубился в ряды гоблинов. Меч рубил, разрывал, рассекал тела, и кровь оседала на лицо. Они казались такими медленными и слабыми
А потом по нервам стеганула чужая воля, и я замер, окружённый трупами гоблинов. Через мгновение мимо меня, вращаясь, пролетело бревно, и чужая воля ушла. Я рванулся вперёд продолжать резню.
Дальнейшее слилось в отрывистые картины. Вот я сражаюсь, а вот стою на входе в разгоревшуюся деревню и рублю пытающихся спастись из огненного мешка детёнышей уродцев.
Вот пытаются прорваться матки, но их тела лишаются конечностей и остаются гореть в огне. Последние картинки это разрубленный пополам мелкий уродец и сломавшийся в руке клинок. Отбросив рукоять я начал работать руками и ногами. На этом моменте мой разум полностью погас, заглушённый жаждой крови и яростью.
Очнулся уже ближе к вечеру следующего дня. Попытавшись пошевелиться, застонал от боли в руках и спине. Нижнюю часть тела и вовсе не чувствовал. Поведя глазами, я увидел дерево, на котором отмечал убитых гоблинов, и через мгновение меня накрыло тенью от зависшей надо мной пасти.
Очнулся? Мыслишь ясно? пророкотал дракон.
Что со мной? слабо прошептал я.
На что дракон поднёс мне к лицу часть отполированного панциря. Я сглотнул. Из мутного зеркала на меня смотрело лицо, прочерченное чёрными линями и залитыми тьмой белками глаз.
Окончательная фаза заражения скверной. Ты сорвался. Я тебя остановил, когда ты, давясь от жадности, начал жрать детёнышей уродцев.
Остановил? тихо спросил я, закрыв глаза.
Бревном. Ещё и не с первого раза получилось, очень уж ты был юркий. Тебе повезло, что не помер и вернулся в сознание. Чаще всего при травмах разум гаснет.
Я знаю, прошептал я и слабой рукой смог сделать пару глотков из трофейной фляги. Дальше я опять отключился.
При следующем пробуждении рядом горел костёр и пахло жаренным мясом. Чувствовал я себя уже намного лучше. Сплюнув мокроту из
лёгких, я хлебнул воды и пошевелил пальцами ног. А после, помогая себе руками, сел, прислонившись спиной к дереву.
Ешь.
И мне на колени упал шмат мяса, в котором я узнал кусок бедра гоблина. Но жрать хотелось. Так что, не обращая внимания, я начал работать челюстями.
Мы закончили гнездо. Я возвращаюсь к себе на озеро, раздался рядом тяжёлый рокот дракона.
Подняв на него взгляд, я вздрогнул. Линии скверны на его теле налились силой, и сейчас в чешуе скорее нужно искать его родной зелёный цвет на фоне чёрного. Так что я только облегчённо выдохнул, когда он, не говоря больше ни слова, развернулся и скрылся в лесу.
Я же доел и замер в полудрёме. Вдалеке раздавались звуки разрываемой плоти, скулёж и звериный рык. Вся окружающая фауна пришла полакомиться падалью и им сейчас явно не до меня. Так что продремав ещё десяток часов, я встал на ноги. Стрельнула боль в спине и онемевших конечностях, но потихоньку, опираясь на копьё, я сделал первый шаг.
Ящер оказался так любезен, что даже притащил брошенное мной в бою оружие. Шаг, ещё один. С каждым разом движения давались всё легче и легче. Через десять минут я уверенно шёл, а ещё спустя час побежал.
Тело просило нагрузки, адреналина, ярости боя. Я бежал всё сильнее и быстрее, остановившись только у родника вдоволь напиться. Иногда я переходил на шаг немного отдышаться, но километры оставались за спиной один за одним.