Слава, Ксюня, всё в порядке? мама сразу окидывает нас встревоженным взглядом, внимательно проверяя, целы ли головы и конечности. Позвонили из садика, сказали, что произошёл какой-то инцидент.
Да всё в полядке, мам, лениво пожимаю плечами. Так, фигня.
Всего-то, знаешь, второй раз сокрушил систему «Юных нобилей».
Мама оглядывается по сторонам:
А где госпожа директор?
И тут, как по заказу, в дверях появляется княжна Матрена Степановна Ильина. Легка на помине.
Ирина Дмитриевна, поздравляю! Вы воспитали настоящих храбрецов! с порога заявляет она. Княжич Вячеслав вместе с Ксенией Тимофеевной совсем не испытали шока во время инцидента.
Ох, вы мне льстите, госпожа директор. Ещё был Артём, да и «работяшкам» почти не досталось.
Мама улыбается, погладив меня по голове:
Да, они у меня очень храбрые. А что случилось?
Ильина устало вздыхает, как человек, которому уже десятки раз пришлось объяснять одно и то же:
Ой, случилось много чего, Ирина Дмитриевна. В столовой неожиданно полопались лампочки, и в тот же момент в связи с затмением в помещении стало кромешно темно. А затем кто-то, будь он неладен, подкинул дымовую шашку с алхимическим дымом. Газ вызвал галлюциногенный шок у части детей.
Мама зависает, бегло окидывает раздевалку и только теперь замечает, что часть детей в совершенно разобранном состоянии: кто-то всхлипывает, кто-то забился в угол, а Денис Миронов вообще сидит на полу, утирая слёзы рукавом.
Это паюююк! всхлипывает он. Он боююююююзный стасьный ОГЛООООМНЫЙ!
Паук лампочки говорите? бормочет мама, причём голос у неё становится подозрительным. Она переводит взгляд на меня.
Ну а я что? Я тут же вспоминаю, что шнурки-то, оказывается, завязаны недостаточно крепко. На улице ведь тёмно, затмение, сами понимаете. Не хотелось бы навернуться. Безопасность превыше всего. Сосредоточенно наклоняюсь и начинаю их перешнуровывать, делая вид, что вообще не в курсе, о чём тут речь и при чём тут паук.
Что вы сказали, Ирина Дмитриевна? переспрашивает княжна Ильнина, не сводя с мамы взгляда.
Произошедшее ужасно, тяжело вздыхает княгиня Опаснова, трагически качая головой. Бедные детки. Даже не представляю, кто это мог устроить.
Ну, с мамой в разведку хоть сейчас не сдаст, проверено.
Не беспокойтесь, Ирина Дмитриевна. Инцидент уже урегулирован, произносит Ильина, делая вид, что всё под контролем, хотя по глазам видно ещё чуть-чуть, и заорёт в потолок. Выдержка у княжны всё же железная.
Хорошо, что всё в порядке медленно произносит мама.
Да, Слава Богу, что никто не пострадал, подхватывает Ильина, а затем добавляет, прищурив подведенные глаза: Кстати, а вы как Алхимик не могли бы предположить, какой галлюциноген мог быть использован в дыме? Возможно, это был «Небесный туман»? Или «Миражная дымка»? Или что-то еще?
Мама качает головой:
К сожалению, не могу так сходу сказать
Ильина многозначительно смотрит на меня. Прямо сверлит взглядом, будто бы уже сложила картину, но не хочет озвучивать вслух.
Это явно чей-то розыгрыш. Уверена, что наши следователи выяснят, что это был за галлюциноген и выйдут на виновника. Чистосердечное признание сильно бы облегчило ему жизнь. Вы согласны, Ирина Дмитриевна?
Слишком уж сильно она надеется, что я подниму руку и во всём признаюсь. Шиш тебе, княжна. Контору я не сполю и друзей не подведу. А галлюциноген можете искать сколько угодно. Его все равно там не было, хех.
Мама рассеянно кивает:
Да наверное
Ну, всё достаточно с нас Ильиной.
Ма, пашли уже! решительно беру княгиню Опаснову за руку, другой хватаю за ладонь Ксюню, и веду своих женщин к выходу.
Пака, гаспажа дилектол, напоследок бросаю я.
Семён послушно двигается следом, его могучая спина заслоняет нас от змеиного взгляда Ильиной.
Мама облегчённо выдыхает:
Да-да, Слава.
Прежде чем уйти, она оборачивается и с вежливой небрежностью добавляет:
Правда, мы пойдём тогда. Матрёна Степановна, до свидания. Сообщите, когда завершится расследование инцидента.
Непременно, Ирина Дмитриевна, отвечает Ильина, провожая нас долгим, задумчивым взглядом, который обещают, что мы ещё об этом поговорим. Очень буду рад.
Стоит нам только сесть в машину, как мама тут же разворачивается ко мне с Ксюней и в голосе у неё появляется то самое инквизиторское
«ну-ка признавайся»:
Что ты смешал в дымовой шашке, Слава
Я невозмутимо пожимаю плечами, будто и правда ничего особенного не произошло, и выдаю:
Сахал и зпички. Еще Лупа.
Мама моргает. Потом с облегчением выдыхает и откидывается на сиденье.
Фух. Значит, зелье никто не определит.
Ну да. Лупа это раствор, который абсолютно безобиден. Его состав не уникален, а сам он выветривается через полчаса. Ни одно расследование, никакие анализы не смогут точно установить, что это было. Будет куча версий, но ничего конкретного.
Слава, но как же твои взрывы! Никто не должен знать, что ты Разрушитель! всплескивает руками мама.
Ма! Кода я ласбивал лампи, нико не видел! отвечаю я с полнейшей уверенностью в том, что не оставил улик. Пусть я не тёмник, но и не световик, чтобы палиться так глупо. А так как у мя ядло Алкимика, нико и не подюмает, что я умею их збивать!